Онлайн книга «Серебряная луна»
|
В этот момент в маленький Эдем ворвался энергичный голос, хорошо им знакомый. – … Харли, я за последнюю неделю только и делаю, что таскаюсь к тебе на холм. Это неприлично, в конце концов! – Хо-хо, предпочитаешь, чтобы я к тебе таскался с пузырем под мышкой? – Старый охальник! Нет, Бримуортиха права. От Уиллингтонов одни неприятности. Ты подумай, что ж я, девочка – по горам прыгать? – А чего это ты орешь, Горти? Я не глухой. – Глуп ты, Харли Уиллингтон, как пробка! Мэри прыснула, вскочила на ноги, сгребла одежду и бросилась в кусты. Билл пережил небольшой сердечный приступ при виде обнаженной возлюбленной, а потом поспешно присоединился к ней. Надежно укрывшись в зарослях боярышника, они торопливо одевались. – А почему Гортензия так кричала, правда? – Ох, Билл, неужели не понял? Она же нас предупреждала. – Ты думаешь, она догадывается… – Бабушка Гортензия всю жизнь проработала акушеркой. Мечтала о собственных детях, но Бог не дал. С тех пор, как она это поняла, у нее одна цель в жизни. Как бы это помягче выразиться… Чтобы все плодились и размножались. – Вообще-то не все бабушки так относятся к…, э-э-э…, этому процессу. – Да. Не все. Но моя – особенная. Бабушка Аманда такая же была. – Честно говоря, мой дед тоже. – Не зря у них одна компания в юности была. Твой дед ухаживал за моей бабушкой Амандой. Только они все время ссорились. А Гортензия их мирила. – Знаю. Они с Амандой чуть не расписались, но поругались на пороге мэрии. Ох, Мэри… – Ты чего? – Ведь если бы они не поссорились, мы бы сейчас не были вместе! Мэри рассмеялась и обвила руками шею Билла. – Боевой офицер! Вы совершеннейшее дитя! Они немного побродили по лесу, чтобы унять легкую дрожь в коленях и подозрительный блеск в глазах. Говорили о всякой ерунде, держались за руки и беспрерывно целовались. Мэри щебетала, словно птичка, Билл был бесконечно и полностью счастлив. Поэтому и только поэтому он утратил свою обычную осторожность и не обратил внимания на негромкий шорох в кустах, уже возле самого дома. Если бы Билл был внимательнее, да еще и обернулся бы напоследок, то наверняка разглядел бы горящие животной злобой глаза на прыщавом лице Сэма О'Рейли. На семейном совете – Гортензия, Харли, Мэри и Билл – постановили: Биллу ехать в Лондон, разбираться со своими делами и возвращаться домой. Гортензия со свойственной ей категоричностью заявила, что свадьбу будут играть в Грин-Вэлли. Билл и Мэри немедленно залились румянцем, как малые дети, а Харли крякнул. – Горти, ну хоть для приличия спросила бы их самих-то? Может, они…, того-этого…, не торопятся? – Ага! По лесу шариться торопятся, а это, значит, не торопятся? Ну ты даешь, Харли Уиллинггон! И вот всю жизнь ты такой был! Запомни простую вещь: без свадьбы только мухи женятся. Повисла напряженная пауза. Все переваривали народную мудрость. Первым засмеялся Билл. Потом к нему присоединилась Мэри. Загрохотал Харли. Гортензия окинула их гневным взором. – Давайте, давайте. Дерите глотки-то, клоуны. Ох, устала я от вас! Уж не в мои бы годы чужую судьбу устраивать. Билл Уиллингтон! Я тебя внимательно слушаю. Билл поперхнулся смехом, немного испуганно посмотрел на Гортензию. Та безмятежно ела варенье из блюдечка, искоса посматривая на него. – В каком это смысле? – В таком, что пока я еще ничего от тебя не слышала. Билл просиял и хлопнул себя по лбу. – Понял! Миссис Вейл! Я прошу у вас руки вашей внучки. – Слава Богу. Хороший мальчик. Я подумаю. – Бабушка! – Неприлично сразу соглашаться. Надо подумать. – Так ты же сама… – Помолчи! Я думаю. Билл Уиллингтон! – Да, мэм? – Я согласна. Бери мою внучку и береги ее как зеницу ока, а не то я тебя сживу со свету. Билл взял Мэри за руки. Серые глаза его светились тихой нежностью. – Я буду беречь, миссис Вейл. Гораздо лучше, чем зеницу ока. На следующее утро Мэри проводила Билла до автобуса. Он махал ей рукой, пока мог видеть, а потом уселся поудобнее и задремал. Теперь он больше не боялся засыпать. Ночь они провели не вместе, но зато одновременно приснились друг другу. Мэри проснулась с ощущением счастья и какой-то странной легкости во всем теле. Теперь она шла обратно, в деревню, лениво поддавая ногой камушки и комки глины. Сердце пело, голова была занята только Биллом. На краю деревни ее ждал неприятный сюрприз. Сэм О'Рейли со товарищи подпирали забор миссис Стейн, то и дело отвратительно сплевывая в пыль. Мэри немного напряглась и ускорила шаг. О'Рейли вряд ли решится приставать к ней средь бела дня, да еще в стратегической близости от миссис Стейн, но даже разговаривать с ним Мэри не хотелось. Смачный плевок под ноги заставил ее сбиться с шага, и парни немедленно захохотали. Вэл Соммерс заливался визгливым хихиканьем, точь-в-точь шавка-зачинщица в своре диких собак. Халк ржал, точно жеребец. Саймон Джонс недобро ухмылялся – не иначе, высмотрел усмешку у какого-нибудь кинозлодея. Сэм О'Рейли смеялся негромким, на редкость противным смехом, но когда Мэри посмотрела ему в глаза, ее точно жаром обдало. В поросячьих глазках О'Рейли стыла самая настоящая звериная ненависть. Злоба, которую Мэри ощущала почти физически. Она уже прошла мимо, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать, когда в спину ей ударил шипящий голос: – А у тебя красивая задница, шлюха, я видел! Я бы тоже за нее подержался. Или это можно только тому ублюдку? Может, поторгуемся? Не пожалеешь. Мэри остановилась. Почувствовала, как на смену жару приходит лютый холод. Такой, от которого белеют губы и стынут глаза. Она развернулась. Подошла к ухмыляющимся парням. Видимо, что-то такое было у нее в глазах, потому что ухмыляться они перестали. Все, кроме Сэма. Медленно и раздельно произнося слова, Мэри выцедила: – Если ты еще раз откроешь свой поганый рот, О'Рейли, я заявлю на тебя в полицию графства, и тогда никто, даже дядюшка, тебе не поможет. А мне есть, о чем заявлять. Самое меньшее – это спаивание несовершеннолетних. Ведь тебе нет восемнадцати, Вэл Соммерс, не так ли? Ты уверен, что тебе ничего не грозит. Тюрьма – не грозит, это верно. Но принудительное лечение от алкоголизма – легко! И я тебе это устрою. О Хоггисе и Джонсе я и не говорю. |