Книга Верю тебе, страница 18 – Марта Шилдз

— Вот как я попробую.

— Еще.

— Хватит с тебя. — Эмма бросила в него обломок пенопласта и поднялась. От его улыбки ей хотелось упасть на колени.

— Пять вилок, правильно? — снова спросил он.

Ей пришлось посчитать.

— Пять. Правильно.

— Тогда все.

Она включила систему и с улыбкой повернулась к Рафу.

— Работает.

Он поднялся на колени, уставившись на компьютер как на существо из другой галактики.

— Это означает, что он хороший?

Эмма хмыкнула.

— Это означает, что мы все сделали правильно. Пока.

— Ты хочешь сказать, это ты сделала все правильно. Я только смотрел. Похоже, ты разбираешься.

— Разбираюсь, — уверенно сказала она.

— Хорошо, что хоть кто-то разбирается.

Он медленно поднялся с колен, прислушиваясь.

— Кто это?

Эмма услышала отдаленный звук. Кто-то поднимался по лестнице в квартиру Рафа.

— Шаги тяжелые. Ты ждешь еще какую-нибудь доставку?

— Сегодня нет. Интересно. — Раф вышел в маленькую прихожую и открыл дверь. — Джей Пэттен! Как, черт возьми, ты нашел меня так быстро? Я только сегодня въехал сюда.

Эмма удивленно заморгала. Это кто еще? Она думала, что Раф никого не помнил в Мемфисе. Послышалось тяжелое дыхание, но она никого не видела.

— Я сохранил некоторые способности к расследованиям с репортерских времен, — произнес глубокий голос с сильным южным акцентом.

— Входи. — Раф ввел мужчину в комнату. — Эмма, это Джей Пэттен. Мы работали вместе когда-то в «Коммерческом вестнике». Джей, это Эмма — мой художник. Эмма — лучший оформитель в Мемфисе. К тому же она знает, как наладить компьютерную систему.

У Джея было круглое красное лицо, круглое туловище и круглые темные глаза.

Эмма покачала головой: после таких похвал оставалось только надеяться, что она оправдает его ожидания.

— Как можно жить в наш век, не умея подключить компьютер? Вы что, не пользуетесь компьютером в газете?

— Конечно, пользуемся, — отозвался Джей. — Но у нас целый отдел занимается техническим обслуживанием. Для меня компьютер — это просто удобная пишущая машинка.

— Давай присядем. — Раф сдвинул в сторону бумаги, которыми Эмма завалила старый диван, когда рылась в коробках от приборов.

Она кинулась спасать инструкции.

— Я могу прийти позже, если вам…

— Ты нам не помешаешь, — сказал Раф. — К тому же тебе надо закончить все до четырех, чтобы мы успели забрать Габи.

Джей сел на край дивана.

— А кто это Габи?

Раф бросил на Эмму взгляд, в котором читалось: «Я бы, конечно, хотел ему сказать», и ответил:

— Это сын Эммы. Мы хотим взять его поплавать в бассейне гостиницы. Я еще не выписался оттуда.

Эмма сосредоточилась на компьютере. Раф всегда был честным и всегда вызывал у нее этим восхищение.

Эмма механически щелкала клавишей и ждала, пока компьютер сделает свою работу. Она невольно отвлеклась и прислушалась к разговору мужчин. Говорил в основном Раф. Она узнала множество невероятных подробностей: о деревне, в которой он оказался, о многочисленных операциях, которые ему пришлось перенести, о годах мучительного восстановления. Раф говорил обо всем так буднично, словно это случилось с кем-то другим.

Эмма подумала о тяготах своих последних лет. Они не шли ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить Рафу.

Понятно, почему он так изменился: человек не может остаться прежним после таких испытаний.

Она опять прислушалась. Разговор, слава Богу, переключился на единственную ежедневную газету Мемфиса.

Джей несколько минут перечислял людей, которые трудились в «Коммерческом вестнике» еще со времен Рафа.

Вдруг Раф остановил его беспомощным жестом:

— Я никого не помню.

— Вспомнишь, когда увидишь. — Джей откашлялся. — А вот Хэм Гудвин прекрасно помнит тебя.

— Ты говорил, он редактор международных новостей?

Джей кивнул.

— Мы говорили с ним о тебе вчера. Ему позарез нужен хороший репортер, умеющий проводить расследования и владеющий несколькими языками. Он хочет, чтобы ты зашел к нему поговорить. Что ты на это скажешь?

Раф покачал головой.

— Я не могу.

— Ты не потерял способности писать, — заметил Джей. — Я читал несколько твоих статей в исторических журналах.

— Проводить расследования сложнее, чем писать, — спокойно ответил Раф. — Кроме того, я не могу бросить «Прошлые времена Юга», не успев даже запустить его.

Эмма перевела дух — она помнила все поездки Рафа, и прежде всего ту, из которой он не вернулся.

— Что ж, мы так легко не сдадимся, — сказал Джей. — Ты, конечно, не помнишь Хэма, но это такой упрямый сук… — он не договорил, бросив извиняющийся взгляд на Эмму.

Раф снова покачал головой.

— Очень сожалею, но сейчас я хочу вплотную заняться журналом.

— Подумай. — Джей поднялся. — А мне, пожалуй, пора. Рад был пообщаться с тобой снова.

Приятно было познакомиться, мэм.

— Спасибо, Джей. Взаимно.

Раф проводил его до двери.

Когда он вернулся, Эмма не удержалась от вопроса:

— Ты всегда любил журналистские расследования. Почему бы тебе не заняться этим снова?

Раф внимательно взглянул на нее.

— Во-первых, я занимался этим, потому что мне нравилось иметь дело с людьми. Сейчас… — Он дернул плечом. — Чтобы проводить расследования, требуется отличная память — и кратковременная, и долговременная. Это то, чего у меня нет.

Компьютер загудел, и Эмма взглянула на монитор.

Раф начинал что-то вспоминать, когда прикасался к ней. А что будет, если память вернется к нему? Он снова станет репортером? От одной этой мысли Эмма похолодела. Что могло удержать его? «Прошлые времена Юга». И Габи. И она. Нет, она — вряд ли. Его журнал и его сын могли сохранить ему жизнь. А если память вернется к нему не полностью? Ведь он вспоминал, только когда прикасался к ней. Значит, существовал отличный шанс, что он никогда не вспомнит всего.

И она этого шанса не упустит.

Эмма с облегчением потянулась к мыши, но рука повисла в воздухе. Сделать Рафа счастливым. Удержать его здесь.

Когда это произошло? Когда ей вдруг стало важно, чтобы Раф оставался в ее жизни?

* * *

— Давай, Рэнди. Знаешь, как это здорово! Не бойся!