Книга Верю тебе, страница 33 – Марта Шилдз

— Папа! Подожди! — послышался крик из окна.

Раф остановился и повернул к дому Дженкинсов. Эмма улыбнулась, увидев его широкую улыбку. Ему было приятно, что Габи назвал его отцом.

Габи забрался отцу на плечи. Эмма, улыбаясь, пошла открывать дверь.

— Привет, ребята!

— Привет, мам!

Раф поцеловал ее.

— Те quiero.

Она улыбнулась.

— Я тебя тоже люблю. Давайте умывайтесь, хорошо? Ужин сейчас будет готов.

Раф спустил Габи на пол, и мальчик поскакал в ванную.

Воспользовавшись моментом, Раф еще раз ее поцеловал.

— У меня для тебя сюрприз. — Он похлопал себя по карману рубашки. — По-моему, я забыл их в грузовике.

— Что ты купил на этот раз?

— Я…

— Пап! Ты идешь?

Он опять поцеловал ее.

— Потом скажу.

Он, прихрамывая, прошел в ванную, а потом помог Сильвии принести ужин.

За ужином Габи подробно рассказывал, как они играли на компьютере в бейсбол, и Эмма совсем забыла о словах Рафа.

После ужина Раф и Габи вызвались убрать со стола и привести в порядок кухню. Когда они закончили, Габи отправился к Рэнди, и Эмма наконец вспомнила про обещание Рафа.

— Ну, так что же это за сюрприз? — спросила она.

Он обнял ее и поцеловал.

Она усмехнулась.

— Такой ужасный, да?

— Не думай, я не пытаюсь задобрить тебя, — заявил он. — Мне просто захотелось тебя поцеловать.

— Ну, конечно. Само собой. Кто спорит?

Раф улыбался так гордо, словно изобрел средство от простуды. Потом сказал:

— Завтра утром ты, Габи и я летим в Хьюстон.

Сердце у Эммы неистово заколотилось, а потом замерло.

— Что?

— Совсем ненадолго. — Он, казалось, даже не обратил внимания на ее реакцию. — Вернемся обратно в воскресенье.

Мир рухнул. Эмма попятилась, обхватив себя руками.

— Зачем?

Вопрос был праздный. Только чтобы выиграть время. Потому что она знала ответ. Он хотел вернуть воспоминания. Все, до конца.

Этого нельзя было допустить. Она еще не претворила в жизнь весь свой план любовного обольщения. Ей нужно еще время.

Кажется, Раф наконец заметил ее реакцию. Он нахмурился и положил ладони ей на руки.

— Мои родители хотят увидеть тебя и Габи.

Он легким усилием попытался развести ей руки.

— Через две недели они приедут сюда на свадьбу.

— Я знаю, но они…

— Ты хочешь поехать туда, чтобы вспомнить детство? — Она говорила как прокурор, но ничего не могла с собой поделать.

Он взглянул ей в лицо.

— Что случилось, querida!

— Я… Завтра пятница. Я работаю. Мне надо отработать еще неделю в типографии.

— Наверняка один день ничего…

— Нет, я не могу ехать.

Раф убрал руки.

— Почему?

— Я уже сказала.

— Не отговаривайся работой. Если бы Габи заболел, ты бы осталась дома.

Эмма вздернула подбородок.

— Но он не заболел.

Раф смотрел на нее так, словно видел впервые.

— Ты не хочешь ехать потому, что я надеюсь вспомнить детство?

У Эммы перехватило дыхание. По его словам все выходило так бессердечно, так безжалостно. Но ведь это было не так!

Он взъерошил себе волосы.

— Я не понимаю. Ты же помогала мне вернуть память. Тогда, в газете, ты…

— Зачем тебе это, Раф? — Эмма протянула к нему руки. — Неужели тебе недостаточно меня?

— С чего ты взяла? Конечно, достаточно. Я люблю тебя.

— Так ли? Может быть, ты любишь меня прежнюю?

Ах, вот оно что! Вот почему всю последнюю неделю она повторяла, как все у них замечательно сейчас. Вот почему всякий раз, как он заговаривал о прошлом, она переводила разговор на другую тему.

Эмма не унималась.

— Я люблю тебя таким, какой ты сейчас. Мне не нужен Раф из прошлой жизни. Я не хочу ничего вспоминать. Неужели ты не можешь сделать того же для меня?

— Легко говорить, что не хочешь вспоминать, когда при желании можешь вспомнить все, что захочешь.

За внешней мягкостью у него скрывался стальной характер.

— Ты же помнишь меня прежнюю.

— Но я не помню всего. Я не могу идти вперед, пока не вспомню все. Ты единственная, кто может мне помочь в этом. Поедем со мной.

Слезы показались у нее на глазах.

— Раф, пожалуйста…

Он схватил ее за плечи.

— Я не понимаю, чего ты боишься, Эмма. Как я могу отделить вас друг от друга? Ты ведь тоже мое прошлое. Я любил тебя шесть с половиной лет назад такой, какой ты была тогда, и я люблю тебя сегодня такой, какая ты сейчас.

— Тогда не проси меня лететь в Хьюстон.

Раф не верил своим ушам.

— Почему ты не хочешь, чтобы я вспомнил?

Эмма поджала губы.

— Ты ведь все время мне помогала, — настаивал он.

— Не потому, что хотела.

Он вскинул голову, словно его ударили.

— А я думал, что ты меня любишь.

— Люблю.

— Нет, не любишь. Если бы любила, я был бы тебе нужен здоровым. Хотя бы потому, что я этого хочу.

У нее в голосе послышалось отчаяние.

— Почему тебе так важно прошлое? Что в нем? Его же нельзя изменить. Важно то, что есть, и то, что будет. У нас не было будущего, пока ты не вернулся назад, в Мемфис. Теперь оно у нас есть. Неужели ты готов им пожертвовать только ради того, чтобы вспомнить имя собачки, которая была у тебя, когда тебе было десять лет?

За ее словами скрывался страх.

— Ты боишься, что я не люблю тебя, что я собираюсь тебя бросить?

Глаза у нее округлились.

— Если бы ты любил меня, тебе было бы достаточно меня такой, какая я есть. Сейчас.

Он, пожалуй, понял, что означает ее страх. Это было то, против чего он боролся с самого начала и что, как ему казалось, он преодолел.

— Ты по-прежнему не веришь мне.

— Я… Я люблю тебя, Раф.

— Что такое любовь без доверия? Ветер.

— Пожалуйста…

— Поедем со мной в Хьюстон.