Книга Сыграй любовь, страница 37 – Вера Ирвинг

— Стефани…

— Папа, пожалуйста, не перебивай меня. Я поняла, что педагогика — мое призвание. Это — мое. И я собираюсь заняться проектом о совершенствовании образования в сельских школах у нас, в Англии. Я надеюсь на твою поддержку в этом деле. — Стефани прервала свою речь на несколько секунд. — И я не выйду замуж ни за одного мужчину, которого ты мне найдешь. Я буду принимать участие в светских мероприятиях и обедах, но только тогда, когда у меня будет свободное время.

Герцог Ярдли был поражен услышанным и долго молчал.

— Я теперь послушайте вы меня, юная леди, — резко начал он. — Вы зря думаете, что всецело можете распоряжаться своей жизнью. Вы член семьи Ярдли, у вас существует целый ряд обязанностей перед страной.

— Папа, я очень горжусь своим происхождением, — перебила отца Стефани. — Но пойми: я училась не ради того, чтобы быть эмблемой, знаком рода; я хочу работать, и я буду. — Стефани перевела дыхание и добавила: — И еще. В Ирландии я встретила мужчину, которого успела полюбить, и он полюбил меня. Но мы не можем быть вместе, потому что его жизнь там, а моя — здесь. Тем не менее я люблю его, и мне никто другой не нужен.

Отец молча смотрел на дочь. Казалось, он лишился дара речи. Стефани виновато улыбнулась ему.

Затянувшееся молчание прервал дворецкий, который доложил, что в столовой сервирован обед и за столом собрались остальные члены семьи.

За обедом Стефани подробно рассказала о своем пребывании в Ирландии и о Гарри, которому отвела центральное место в своем повествовании. Все слушали ее с огромным интересом, и только отец весь вечер просидел с кислым лицом.

Прошло две недели с тех пор, как Стефани покинула Кендалхилл, а Гарри ни разу ей не позвонил. Стефани решила, что их отношениям пришел конец.

Стефани вернулась домой после одного из заседаний по проблеме образования в сельских школах и собиралась сразу зайти к отцу, чтобы обсудить с ним возникшую у нее идею.

Быстрыми шагами Стефани вошла в холл и хотела было свернуть в коридор, который вел к отцовскому кабинету, как заметила сидящего в кресле мужчину. Ей показалось, что это Гарри, но Стефани сказала себе, что это всего лишь игра воображения.

Мужчина встал и направился к ней. Стефани замерла. Это действительно был Гарри! Вместо джинсов и рубашки на нем был отутюженный костюм, элегантная сорочка и модный галстук. Сейчас он походил на преуспевающего бизнесмена, а не на деревенского жителя.

Стефани не верила своим глазам.

— Здравствуй, — тихо произнесла она.

— Привет, — сказал Гарри.

Они по-дружески обнялись.

— Как ты здесь очутился? — спросила Стефани. — Как тебя только пропустили во дворец?

— Твоя подруга Хлоя похлопотала за меня перед дворецким. Он сжалился надо мной и пропустил.

— Что ты тут делаешь? — спросила Стефани.

— После того, как ты уехала, все на меня словно с цепи сорвались, сочтя, что это я выслал тебя. Теперь они мне покою не дадут.

— Не может быть, — с трудом скрывая радость, ехидно сказала Стефани.

— Они никак не хотят поверить в то, что ты сама уехала, особенно дети. Они отказываются ходить в школу, а одна мамаша пообещала напустить на меня пчелиный рой, если я не верну тебя обратно.

Стефани удивленно посмотрела на Гарри.

— И ты приехал сюда, чтобы сообщить мне, что тебе грозят расправой?!

— Нет. Я здесь, чтобы принять твое предложение, — таинственно произнес Гарри.

— Предложение? Какое предложение?

— Ты приглашала меня поехать с тобой, не так ли?

— Ну-у… да, — смущенно признала Стефани. — Я очень хотела, чтобы ты был рядом со мной.

— Это звучит как предложение руки и сердца. Только не говори мне, что твое предложение не осталось в силе.

— Но ведь все проблемы так и остались неразрешенными. Как нам поступить? Ведь у тебя свои обязанности, у меня — свои. И…

— Я забыл тебе сказать главное, — перебил ее Гарри. — Я люблю тебя.

Стефани не верила своим ушам. Она не знала, что сказать, краска сбежала с ее лица.

— Но почему же ты мне не звонил? — зачем-то спросила Стефани.

— Прости меня. Я был идиотом.

— Но я все равно не вижу выхода, Гарри. У нас с тобой нет будущего.

— А мне кажется, есть. Только ты кое-что забыла мне сказать.

— Что же?

— Что любишь меня, — неуверенно произнес Гарри.

— Да, конечно люблю! Но мы с тобой такие разные…

— Пусть разные. Главное, что мы любим друг друга.

— Да, любим. Но что же дальше?

Он отвел ее к креслу, усадил, и сам устроился в соседнем. Взяв лицо Стефани в ладони, Гарри осыпал его легкими нежными поцелуями.

— У меня было много времени, чтобы все обдумать, — начал Гарри, неохотно отстранившись. — Я понял, что слишком устал от той жизни. Да и с того времени, как ты уехала, все ополчились на меня, и это не минутное настроение. Я вернусь только в том случае, если ты поедешь со мной. А если нет, то я останусь с тобой.

— Что, даже Патрик и Джон против тебя?

— За эти две недели они ни разу не заговорили со мной, игнорировали все мои указания. Конечно, было приятно пожить несколько недель в полной тишине и отдохнуть от них, но так долго продолжаться не могло.

— О чем же ты думал в часы одиночества?

— О том, почему мы не можем быть с тобой вместе.

— И каково же твое заключение?

— Я понял, что сглупил, когда отказался от твоего предложения. Ведь счастье плыло мне прямо в руки. А после того, как все перестали со мной общаться, я окончательно осознал, что засиделся в деревне. Ведь за всю жизнь я дальше Килкенни не ездил. Ну, это неважно. — На секунду Гарри замолчал и, переведя дыхание, продолжил: — Главное, я понял, что не могу без тебя, что окончательно и бесповоротно влюбился. И я готов пожертвовать всем ради тебя.

— Не надо идти на такие жертвы ради меня.

— Надо, — твердо возразил Гарри. — Я люблю тебя. Я готов на все ради тебя. Твои обязанности гораздо важнее, чем мои. Ты все-таки дочь герцога, а я — обыкновенный деревенский житель. Я должен жертвовать.

— Нет…

— Да. Я хочу жениться на тебе и быть всегда рядом.

— Я тоже этого очень хочу! — горячо заверила Стефани. — Но как мы сообщим об этом отцу? А потом, только представь, что будут писать о нас газеты…

— Ты не думай об этом. В итоге твоему отцу некуда будет деваться и он вынужден будет согласиться. А на журналистов пора прекратить обращать внимание. И теперь у тебя есть я. Я буду защищать тебя. Я люблю тебя. Мы со всем справимся.