Онлайн книга «Игра с огнем»
|
Моя душа распахнутые крылья. К твоей любви я, как из плена, рвусь, Но преломляюсь о стекло бессилья… Меж нами лето, сумерки и страх, Безумство, смерть, проклятие и годы… Но ты всегда в моих греховных снах, Как хрупкая мелодия свободы… Григорий продолжал настырно спрашивать о чем-то, но Анна не слышала. – Извини, – сказала она, поднимаясь, – мне пора. – Здесь не занято? – Нет, – сказал Марк, – пожалуйста. Парень, усевшийся напротив, был, как показалось Марку, моложе него. Но взгляд его бесцветных, под белесыми бровями, глубоко посаженных глаз, был странно потухшим, как у древнего утомленного жизнью, старика. – Не выношу пить в одиночестве, – сказал он. – Я тоже. Неожиданный собеседник тоже заказал бренди и салат. – Ты здесь впервые? – голос его звучал глухо, как из бочки. – Да. – За компанию, – устало произнес незнакомец, легко опрокинул рюмку в горло, будто этого и не заметив, и тотчас потребовал вторую. – Что не пьешь? Глубоко вздохнув, зажмурившись, Марк скопировал жест соседа по столику. Горло с непривычки обожгло, он закашлялся, задыхаясь. – Не туда попало, – констатировал незнакомец и, привстав, несколько раз стукнул Марка кулаком по спине. Муть и дурнота, накатившие было, отступили, и мир, покачнувшийся, но вновь обретший равновесие, выглядел уже несколько иначе. – Надо повторить, – сказал собеседник. Марк покорно кивнул официантке. Она показалась немного похожей на Анну. Он дернулся, но тотчас вспомнил, что сидит в незнакомом кабаке, а славная маленькая Анюта теперь вовсе не она, а принцесса Марианна, хозяйка мира, далекая и недоступная, как холодная звезда. И этого не изменит ни одно бренди… – Э, – промолвил сосед, заглядывая Марку в лицо, – ты не раскисай. В этом мире нельзя быть слабым. Слабых добивают, понял? – Кто? – полушепотом спросил Марк. – Сильные. – Зачем? – Чтобы стать еще сильнее. Естественный отбор. Закон жизни. – Неправда, – убежденно сказал Марк. – Убивают от бессилия. – Чушь, – фыркнул собеседник. – Ты ж не знаешь ничего об этом. – Знаю. Бесцветные глаза-буравчики недоверчиво блеснули из-под насупленных бровей. – Что ж, – произнес он с усмешкой, наполняя рюмку, – За знание! Говорят в нем – сила. Вторая пошла уже легче. – Вот сейчас еще выпью и снова пойду быть сильным, – сказал незнакомец, пристально глядя на дно бутылки. – Давить слабых? – И это тоже. Работа такая… Не ты, так тебя. – Я это уже слышал когда-то, – промолвил Марк, ощутив вдруг новый прилив тошноты. – Возьми салат, – назидательно произнес сосед по столику. – И от кого же, интересно, ты это слышал? – Ее больше нет? В вылинявших глазах вновь промелькнуло нечто, похожее на удивление. – А ты парень ничего, – протянул незнакомец. – Может, махнем к девочкам? У меня есть пара на примете. Горячие! Такое вытворяют – закачаешься! – правый угол его рта съехал набок. – Нет, спасибо, – покачал головой Марк. – Мне никто не нужен. Кривая усмешка опять прорезала неприметное лицо собеседника. – Когда говорят, что не нужен никто, надо понимать: нужен кто-то один. Она красивая – твоя проблема? – Мы были просто друзьями. – Извини, кореш, – хмыкнул сотрапезник, наполняя рюмку, – но я не верю в простую дружбу между мужчиной и женщиной. Особенно, если в результате он один напивается в кабаке. Ты ее любишь? – Да. Наверно. – А она? – Она. Она мне лгала… – Трахалась с другим? – Нет, не это… – Тогда наплюй. Все бабы врут. – Почему? – Черт их знает… – передернул плечами незнакомец, закуривая, – Может потому что любят. Как любить перестают – начинают резать правду. И тогда понимаешь, что лучше бы по-прежнему врали… – Она так молода… – с пронзительной тоской, вдруг перехвативший горло, проговорил Марк. – Совсем ребенок… – По-моему, ни одна баба не бывает ни слишком стара, ни чересчур молода для этого… – убежденно заявил сотрапезник. – Мы принадлежим к разным мирам… – Э, братан, – укоризненно сказал сосед, – ты набрался… Про какие-то миры загибаешь… Мир – один для всех. И все под Богом ходим. Сегодня тут, а завтра – неизвестно. А потому поднимайся и поезжай к ней. Не трать время попусту. Помнишь, в хорошем старом фильме пели: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». Я люблю старые фильмы, кореш… Они такие наивные… Пошли. – незнакомец решительно поднялся. – Куда? – Тачку тебе поймаем. Или ты за рулем? – Н-не… – помотал головой Марк, едва не перевернув столик. – Э-э, брат, и когда ты успел так надраться? – удивился незнакомец, – Вроде и не пил вовсе… Ну давай, пошли. Адрес-то своей малолетки помнишь? – У м-меня записан, – пробормотал Марк, – Н-н-о я не уверен, что это б-будет п-правильно… – Молчи и слушай, что умный дядя говорит, – сосед подхватил Марка и выволок на улицу. – А я еще посижу. А потом поеду. Я на машине… Как ни странно он держался так, точно пил дистиллированную воду. – Куда? – спросил водитель причалившего к бортику «Жигуленка». Марк развернул бумажку и старательно прочел адрес. А когда машина отъехала, вспомнил, что забыл попрощаться со случайным знакомым и обнаружил, что с трудом припоминает его лицо. В служебном помещении клуба суровая дама-администратор распекала юношу, похожего на грустного Пьеро. – Я тебя предупреждала: никакой самодеятельности. Тоже мне, бард выискался. Топай на Арбат и там читай свои стихи… – Простите, – сказала Анна, заглядывая в кабинет. – Чем могу быть полезна? – лицо суровой дамы, словно по мановению волшебной палочки, расцвело, как майский сад. – Вы – ничем, – отрезала она, поворачиваясь к поникшему юноше. – Скажите, последняя песня – ваша? – Да, – прошептал он, робко приподняв голову, и густо покраснел. – Это было здорово, Я, конечно, не профи, но мне понравилось. – Анна закусила губу. – Душу выворачивает… – Спасибо, – пролепетал парнишка, и его вытянутое лицо точно подсветили изнутри. |