Книга Семь способов отшить бойфренда, страница 15 – Алисия Холлидей

– Ясно, – ответила я.

Голова кружилась.

«Где взять пятьдесят тысяч долларов? И что там за проблемы с налогами?»

– Дело в том, что эти деньги понадобятся мне довольно скоро, – добавила миссис П. – Так что подумай и сообщи о своем решении. – Она резво встала и улыбнулась. – Не волнуйся, милая, у нас все получится. Как всегда. Кстати, я предпочла бы иметь своим партнером тебя, а не кого-нибудь еще.

Миссис П. ушла, а я все сидела на том же месте, потеряв дар речи. Нужно было срочно раздобыть где-нибудь пятьдесят тысяч долларов. Вспомнив о спрятанном в сумочке чеке, я мысленно поправилась: «Ладно, сорок девять с половиной».

И, хохоча как идиотка, потянулась к телефону, чтобы позвонить Энни и рассказать о случившемся. Тут в голове промелькнула еще одна шальная мысль: «Кажется, антисвахе пора приступать к работе».

Я медленно набрала номер голосовой почты – проверить, пришли ли ответы на объявление. Наличие хотя бы одного или двух сообщений означало бы, что, разлучая в среднем одну пару в неделю, я смогу скопить нужную сумму за пару лет. Ввела код доступа и стала ждать, надеясь, что хоть кто-нибудь позвонил.

«Вы получили сто тридцать два новых сообщения».

«Преподобный Бэтмен! – подумала я. – И что мне теперь делать?»

Открывая замызганную стеклянную дверь магазина «Спиндиск», я мечтала, чтобы у меня внезапно разболелся зуб. Все же приятнее, чем планомерно разбивать сердце Нику.

– Привет, Шейн! Рад тебя видеть! – Ник подбежал обнять меня, и все его лицо светилось от восторга, а может, от радости.

В общем, от какого-то чувства, ни капли не похожего на насмешку, раздражение, снисхождение и тому подобные гадости, обычно отражавшиеся на физиономиях любовников моей лучшей подруги. К вящему ужасу Энни, он был самым настоящим хорошим парнем.

(Ясное дело – от такого человека надо избавляться как можно скорее. Что Вам ее решение кажется нелогичным? Понимаю, мне тоже.)

Итак, он обнял меня, отвлекая от мрачных мыслей.

– Ты к Энни? Она не говорила, что ты придешь.

Еще бы.

– М-м… да, а где она? – спросила я, надеясь, что подруга не удрала домой и мне не придется общаться с Ником наедине. Я виделась с ним несколько раз, когда он привозил Энни или забирал ее, заходила к ним в магазин, но наше общение так и не развилось дальше мимолетного обмена любезностями.

– Пошла купить кофе. Ей не понравился новый кофе, который я купил для кофеварки. Хотя на прошлой неделе она сказала, что это ее любимый сорт… Не понимаю, почему теперь он ее не устраивает, – сказал он, озабоченно хмурясь. – Я стараюсь не забывать о ее предпочтениях, но они так часто меняются. – Он вдруг испуганно прикусил губу, видимо, не сразу осознав смысл своих слов. – Не хочу сказать, что Энни капризная и тому подобное, просто… То есть я, конечно, не жалуюсь. Это привилегия женщины – быть переменчивой в своих желаниях, и все такое… э-э…

Маленький колокольчик на двери зазвенел, оповестив о появлении двух потенциальных клиентов. Прервав свою речь на середине предложения, Ник вздохнул с видимым облегчением:

– Фу-ух! Шейн, мне придется ими заняться. Хочешь – подожди в офисе, а хочешь – погуляй по залу, пока не вернется Энни, – сказал он, торопливо ускользая от меня.

Трудно было удержаться от смеха. Но я справилась с собой и пошла бродить по магазину, высматривая новые диски и осторожно наблюдая за Ником. Он помог двум девушкам-подросткам найти последний альбом Шакиры и слегка покраснел, когда одна из подружек, что была посмелее, изобразила перед ним пару движений из танца живота.

Я была в шоке. Взрослый мужчина краснеет? И употребляет слово «капризный»? В Нью-Йорке? Может, Энни права, и Ник в самом деле не пара ей. Он был очень симпатичным парнем – особенно с этой легкомысленной челкой, которую ему то и дело приходилось откидывать. Но ему, наверное, подошла бы какая-нибудь милая девушка со Среднего Запада, любительница вязать крючком. А Энни задохнется от присутствия рядом такого сверхвнимательного мужчины, который будет помнить ее любимый сорт кофе.

У Ника нет шансов. Лучше мягко устранить его, пощадив самолюбие.

«А может, я просто пытаюсь придумать себе оправдание?»

Пока я обдумывала эту нравственную дилемму (и ненавидела себя за одно лишь то, что у меня в принципе бывают нравственные дилеммы), девушки, смеясь, покинули магазин. Десять секунд спустя вошла Энни с двумя большими стаканами кофе, и я украдкой взглянула на Ника.

О нет. Нет… Только не это…

Знаете эту поговорку – «носить сердце на рукаве»? [9] Так вот, сердце Ника, фигурально выражаясь, было распластано поверх рубашки. При виде Энни его глаза засияли так, будто он выиграл в лотерею пожизненное право бесплатно загружать мелодии из Интернета.

Или будто в дверях внезапно появилось, неся две порции латте общей стоимостью в десять долларов, божественное существо, составлявшее смысл его жизни.

Энни при виде Ника нахмурилась.

«Дело дрянь, никаких сомнений», – подумала я.

И произнесла, выдавливая из себя радостную улыбку:

– Привет, Энни! Наконец-то.

Энни смотрела на меня озабоченно.

– Тебе нехорошо? Ты какая-то бледная, – заметила она, приближаясь. – Почти зеленая.

– Да уж. Глядя на Ника, недолго и позеленеть, – тихо пробурчала я. – Ты не сказала, что все так далеко зашло, Банана.

Она злобно прошептала в ответ:

– Я же говорила, что он провел за меня учет? Кто будет заниматься такими вещами ради собственной прихоти? И не называй меня «Анна-Банана» – мы уже давно не в школе!

Ник нерешительно шагнул в нашу сторону, внимательно наблюдая за Энни, будто пытался увидеть хоть какой-нибудь признак одного из следующих желаний: а) чтобы он подошел; б) чтобы поцеловал ее; в) чтобы сделал предложение руки и сердца.

Все было очевидно. Бедняга погиб.

– Как учеба, Ник? – поинтересовалась я, сжалившись.

Он улыбнулся и подошел поближе, явно стараясь держаться от Энни на почтительном расстоянии.

– Отлично, Шейн. Спасибо, что поинтересовалась. Я уже на последнем семестре, и рейтинг у меня неплохой, собеседования проходят довольно удачно.

Я рассмеялась:

– Ник, оставь свою ложную скромность. Энни уже рассказала мне, что ты первый в своей группе, а программа бизнес-школы Колумбийского университета – одна из самых трудных в нашей стране! Тебя, наверное, заваливают предложениями о работе.