
Онлайн книга «Розовое гетто»
— Знаешь, у меня есть несколько редактур… — И забарабанила пальцами по манжету рукава. — Ты не возражаешь? — Отнюдь. — Подумаешь, еще десяток бессонных ночей. — Вот и хорошо, — кивнула Рита. — Тогда я практически войду в график. Она улыбалась. Ради этого стоило недоспать. А кроме того, теперь я могла испечь на десяток пирожных меньше. — Что ты мне принесла? — спросил Флейшман, едва я переступила порог. Я бросила на диван два пакета с рукописями и взяла на руки Максуэлла, который радостно меня облизал. Уэнди, которая пришла к обеду, что случалось крайне редко, сидела за столом, поставив на него тостер и положив на колени газету. Поморщилась, увидев собачьи нежности. — Отвратительно. — Но восхитительно отвратительно. — Я чмокнула Максуэлла в нос. Флейшман сунулся в оба пакета, на лице отразилось разочарование. — Книг нет? — Почему нет? Там только книги. Он уселся на диван. — Но мне нравятся те, что в обложках. — Завтра принесу. Но сегодня нужно просмотреть эти и выяснить, есть ли в них что-нибудь путное. — Ага! — кивнул Флейшман. — Это я могу сделать. Я опустила щенка на пол, скрестила руки на груди. — Разве ты не устал? — Господи, нет. Проспал весь день. А вот у тебя измученный вид. — Я, между прочим, целый день работала. — Я смотрела на Уэнди, которая запихивала ножницы в тостер. К розетке она его не подключила, но все выглядело очень уж странно. — Что ты делаешь? — На дне тостера кусок бублика, — ответила она, не прерывая своего занятия. — Если его там оставить, может случиться пожар. — Как ты узнала? — Ты про что? Он же в тостере! — Я знаю, но что заставило тебя посмотреть в него? — Я его чистила. — Уэнди повысила голос, в нем слышались нотки раздражения. Флейшман и я переглянулись. Просто удивительно, какие идеи приходили Уэнди в голову. Вероятно, причину следовало искать в телевизионных шоу о домашнем хозяйстве. Она прямо-таки прилипала к экрану, и это при том, что у самой не было даже собственного стенного шкафа. Уэнди продолжила возню с тостером, а Флейшман вытащил из пакета одну из рукописей и пролистал. — Длинная, однако. — Мне они все казались длинными. — Могу я ее прочитать? — Зачем? Он расправил плечи. — Я чувствую, что должен поспособствовать твоему карьерному росту. Плюс мне просто нравится читать эти книги. Они открыли для меня совершенно новый мир. Мир любовного романа. Я усмехнулась: — Только будь осторожен. Не расплескай пиво. Рукописи нужно вернуть авторам. Его глаза широко раскрылись. — А если вы захотите купить роман? Я почувствовала, как мои губы пренебрежительно изогнулись. — Это вряд ли. — Готово! — воскликнула Уэнди. Ножницами она ухватила приличный кусок бублика, который цветом уже не отличался от угля. Пристально всмотрелась в него, потом повернулась ко мне. — Это ты любишь бублики с кунжутом? Как же быстро она нашла виновника! — Я и не заметила, что он туда упал. — Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз обжаривала бублик в тостере. — Этот маленький кусочек мог привести к пожару, который выжег бы всю квартиру, — назидательно сказала Уэнди. Я упала на стул, чувствуя себя безответственной поджигательницей. Флейшман уже устроился на диване с выбранной рукописью. — Я точно знаю, что найду золотую жилу. Думаю, эта работа — мое призвание. — Но это же не твоя работа, — возмутилась Уэнди. Она бросила на меня предупреждающий взгляд, хотя, честно говоря, я не видела ничего дурного в том, чтобы позволить Флейшману читать присланные в редакцию рукописи. Я заснула посреди чего-то с названием «Необычные роды», романа о мужчине-акушере, который влюбляется в одну из своих пациенток. Успела отметить несколько несуразностей. Во-первых, завязка: врач, у которого ярко-рыжие волосы, принимает роды в автобусе. Я попыталась представить себе женщину, которая корчится от родовых схваток в муниципальном автобусе. Неужели кто-то захочет такое читать? И вообще сама идея выбрать в качестве героя мужчину-акушера. Какому мужику захочется изо дня в день измерять у женщин шейки матки и делать эпизиотомии [45] ? Разумеется, не следовало забывать о чуде рождения… Но эпизиотомии при этом оставались. Или во всем мире от подобных деталей мутило только меня? Где-то на третьей главе я упала на диван, закрыла глаза, а очнулась около четырех утра, после чего доползла до собственной постели. Услышала, как Флейшман похрапывает в своем углу, и задалась вопросом, давно ли он прекратил поиски золота. Как только голова коснулась подушки, я вновь вырубилась. Когда разлепила глаза в следующий раз, сквозь жалюзи просачивались солнечные лучи, а Флейшман стоял у моей кровати с чашкой кофе. — Тебе лучше поторопиться, а не то опоздаешь. Я села, с благодарностью взяла кружку с изображением Зигги [46] — мы заметили ее в каком-то магазинчике в одну из субботних распродаж, и я нашла изображение забавным. И тут же подумала о кружке Мэри Джо с девочкой Кэти. Эту, пожалуй, изготовили еще раньше. — Я докопался до золота, — объявил Флейшман. Я рассмеялась: — Неужели нашел что-то более сверкающее, чем «Необычные роды»? Он не разделил моего веселья. — Я нашел нечто такое, что решит твою судьбу. — Мою судьбу? — Обеспечит тебе безоблачное будущее. И, честно говоря, начинаю сомневаться, заслуживаешь ли ты этого. Судя по твоей реакции, я мечу бисер перед свиньей. — Сейчас только семь утра. — Ты должна прочитать эту рукопись, Ребекка. Она так хороша! У меня по коже мурашки бежали, особенно в конце! Я нахмурилась: — Ты прочитал всю рукопись? — Разумеется. Ты вырубилась в девять, но я-то не спал до половины первого. Я застонала. Так много хотела сделать вчера вечером, а вместо этого заснула. Теперь придется тащить обе рукописи обратно в редакцию. Непрочитанными. |