Книга Женщины президента, страница 64 – Ирина Лобановская

По всей вероятности, он уже активно настроился на Тамару…

— «Мы разве»! — передразнил ее Артем. — Тина, ну почему сразу такая паника?! Сейчас ты скажешь, что у тебя разболелась голова, а сердце из груди выскакивает!

Диагноз он поставил безупречно, хотя жаловаться ему она не собиралась. Она отлично знала, что детям, мужьям и любовникам нужны лишь здоровые мамы и подруги.

Заходящее солнце било прямо в лицо. От него Валентине стало еще хуже. В висках глухо стучало. Тарасов искоса взглянул на нее.

— У самого дома такая же…

Валя поняла, что одного валидола ей сегодня будет маловато.

— А если такая же, тогда почему ты сейчас здесь, со мной?! Почему не сидишь дома с женой и дочкой?!

Кстати, у тебя кроме них имеется кое-кто еще!! Очевидно, тоже точно такая же! Вот только непонятки, как она любит повторять: зачем дублировать хорошо изученный вариант?! Не лучше ли тебе поискать что-нибудь новенькое?! И поскорее, иначе ты рискуешь упустить отличный шанс! Вон он, сзади стоит на дороге! Молодой и трепетный! Может, вернешься и подхватишь заодно?! Профессия секретарши всегда предопределяет другой статус!

— Тина… — сказал президент.

Он устало сгорбился за рулем, который мог вот-вот затрещать в его огромных руках.

— Тина, давай не будем продолжать, — тихо попросил он. — Не дави на меня, не стоит… Поедем… Нам обоим нужно прийти в себя и напиться чаю…

— Но сначала надо согреть квартирку! — отозвалась Валентина. — Наше неизбежное искушение холодом…

Усложнять и без того сложные отношения не хотелось.

— Без этого никуда! — хмыкнул Тарасов. — Хотя сейчас там уже значительно теплее. Ты как себя чувствуешь?

— Езжай, заботливый наш! — засмеялась Валентина. — До твоего морозильника как-нибудь дотяну!

— Это радует! — пробормотал президент и включил зажигание.

Рассказала ли что-нибудь Тамара Юльке?..

Непохоже… Иначе она тотчас бы категорически потребовала немедленно выкинуть Валентину вон.

— Кнопка, не лезь в чужие проблемы, — порекомендовал Тарасов. — У тебя навалом своих. Так как же насчет бюллетеня?

— Я подумаю, — сказала Юлька.

В дверь осторожно заглянула Валентина и тихо закрыла дверь за собой.

«Я всех могу отсюда выгнать, кроме Жанны, — думала Юлька. — А раз он упорно не хочет ее увольнять, значит…»

— Ты когда освободишься? — спросил президент. — Надеюсь, твой кашель не мешает всему остальному? А вообще тебе надо бросать курить!

Я тебе уже сколько раз говорил… И что думает по этому поводу твой личный доктор?

Роман в России больше чем роман…

Юлька, скучая дома в одиночестве, захлебывалась кашлем, несколько раз в день звонила на работу справиться о текущих без нее делах. Она болеть не умела, своим положением не наслаждалась и мыслями все время была в офисе; где без нее наверняка все идет не так, как надо. Поэтому бронхит лечению поддавался неважно. , Зато, бездельничая, Юлька пристрастилась смотреть телевизор вместе с ликующей и сходящей с ума от восторга Бланкой. И открыла для себя немало нового. Во-первых, ее, даму от телевидения далекую, потрясло количество каналов.

Затем наступил следующий этап открытий. Юлька сидела на диване, подобрав под себя ноги, рассеянно поглаживала Бланку и непрерывно удивлялась.

Прежде всего ее поразили страстно лобызающиеся лесбиянки в красном, которых стоило бы нарядить в розовое. Затем, в самое сердце уязвили «голубые», тоненько и нежно напевающие о неземной любви.

Несмотря на молодость и обилие мужей, Юлька склонялась к консерватизму и твердой уверенности, что не стоит столь широко рекламировать любые физиологические подробности и отклонения. Телевидение было с ней совершенно не согласно. Оно давно прочно и активно занимало прогрессивную позицию свободы слова и потому желало демонстрировать все как есть, вживую.

Юлька от души порадовалась, что ее целомудренная и праведная мамуля даже смутно не представляет себе, чем развлекает ее единственную дочь российское ТВ.

На экране вовсю мелькали красотки, с великосветской небрежностью прикрывшие свои чресла яркими обрывками ткани. На большее у бедных девиц не хватало денег. Всюду прижимались друг к другу, целовались и предавались любви где придется: на коврах, на траве и на столах.

Без конца стреляли, взрывали и метали холодное оружие. Курсы карате, по мнению Юльки, отпали за ненадобностью: можно было запросто постичь все приемы, не отходя от телевизора.

Нарядные дикторши и профессионально измученные корреспонденты без конца коверкали родные русские слова и путались в ударениях, что задевало и глубоко оскорбляло грамотную от природы Юльку. Она начинала нехорошо дергаться, услышав «инциндент», «обеспечение» и «вылазили».

Бланка по-прежнему наслаждалась.

Но сломалась Юлька на шоу. Судя по их количеству и названиям, на оригинальность не претендующим, стало ясно — великая иллюзия шоу заработала на полную катушку и добилась немалой мощности.

Юлю ошеломили заоконные и внутрисемейные разборки, их ненормативная лексика и количество желающих жить на публике, бить себя кулаками в грудь, метить в последние и предпоследние герои, искать друзей для постели при всем честном народе и получать дармовые телевизионные деньги за несколько правильных ответов на несколько вопросов.

Проигрыши участников каждое шоу преподносило по-своему, хотя и здесь никто находками не блистал. В одном шоу слабейший проваливался под землю, точнее, под пол студии, иначе — в преисподнюю. Почему неответивший попадал в ад, Юлька понять не могла. Ведь оценивались не грехи и проступки, а не правильные ответы, которые вряд ли относятся к тяжким прегрешениям. Впрочем, вполне вероятно, что авторы шоу путали основные понятия и не слишком разбирались в постулатах. В другом шоу неответивший опускался вместе с креслом с вершины на пол — тоже своеобразное низвержение с высоты. В третьем проигравшего просто выдворяли с позором вон с поля боя. Причем ведущая, четко понимающая лишь два императива — выиграть и проиграть, — удаляла неудачников с особым удовольствием, констатируя с настоящей зловещей радостью:

— Вы — слабое звено!

Ей безумно нравилось проявлять власть, унижать, высмеивать, пытать людей вопросами о личной жизни, добиваясь правдивых ответов.

— Вылитая Петрова! — пробормотала Юлька. — И тоже в очках! Правда, наша лучше и значительно толще…

О себе она, конечно, не подумала.

Авторы бесчисленных шоу хитро манипулировали низменными страстями душ человеческих, — например, желанием в погоне за деньгами любыми способами ликвидировать соперников. Впрочем, так нередко поступает и сама жизнь: опуститься куда легче, чем подняться. Поэтому игрокам часто предлагалось проголосовать, сделав свой выбор: кто, по их мнению, не подходит для дальнейшей игры, кто должен выбыть из нее? Юля давно делала то же самое — значит, она права? Подловатый, слабый народ голосовал охотно, в соответствии со своими личными расчетами и интересами, нередко устраняя отнюдь не самого слабого, а как раз сильного игрока, который может помешать выиграть, став реальным претендентом на победу Так Юлька выгоняла соперниц… Человеку давалось право судить якобы в интересах команды, играющей на выживание. Точно так же играла и Юлька, ради маленькой команды своего президента, количество членов которой он, с помощью маленького исполнительного директора, строго ограничил.