Книга Девушки начинают и выигрывают, страница 45 – Натали Крински

— Сомневаюсь.

— Никогда ни в чем нельзя быть уверенной.

— Да ладно, — отмахиваюсь я от него.

— Стало быть, ты собираешься написать эту колонку? Может здорово получиться. Мы с Себастьяном могли бы тебе помочь!

— Не знаю. YaleMale05 наверняка разделает меня под орех.

— Ты узнала, кто это?

— Нет. Но я получила от него отзыв на последнюю колонку.

— И что он написал?

Спросил, была ли я когда-нибудь на свидании и сработал ли мой способ. И потом добавил, что сомневается в этом. Насколько интересной я могу быть? И старалась ли я употребить слово «турецкий» по максимуму. А потом он сказал, что, может быть, пригласит меня на свидание и покажет, что такое настоящее веселье… но что мне, вероятно, не понравится свидание с ним.

— Странно.

— Да. Его послания такие чудные. Такое впечатление, будто он ненавидит меня и одновременно считает маленькой проказницей.

— Что ж, ты такая и есть. Ты очень проказливая. Я захлопала глазами в его сторону.

— Ой, только когда не строишь глазки. Ты все еще думаешь, что это Максвелл?

— Не знаю, что я думаю. На «Гарварде−Йеле» он со мной заигрывал.

— Да уж.

— Но никаких других шагов не сделал.

— Ты говорила, что он робкий. Может, для него это способ сблизиться?

— Постоянно меня оскорбляя?

— Это тактика четвертого класса. Но на некоторых девушек действует.

— Не на меня.

— Не знаю, YaleMale05 разжег в тебе любопытство.

— А как иначе? Он пишет каждую неделю.

— У тебя появился фэн-клуб.

— Едва ли. У меня нет ни одного поклонника среди всех этих пишущих. Они в основном меня критикуют. Кто-то спросил, что думает обо всем этом моя мать, а другой человек написал, что я распутница и, вероятно, буду гореть в аду.

— Что едва ли не лучше.

— Едва ли.

Кристал обнимает меня.

— Напиши о минете.

— Кристал, я боюсь. Минет? Меня тут же четвертуют.

— Какое тебе дело до мнения других? Это будет потрясающе. К тому же большинству йельцев твоя колонка нравится. Тех, кто не понимает шуток, гораздо меньше.

— Мне небезразлично, что думают другие.

— Знаю. Это серьезная проблема.

— Эй, эй! — кричит нам через стол Горячий Роб. — Мне казалось, мы тут в карты играем.

— Ладно, покерные нацисты! — кричит в ответ Кристал.

— Кому еще пива? — спрашиваю я. — Теперь угощаю я.

— В таком случае, — вставляет Эрик, — нам всем еще по одной.

— Технически платишь ты, поскольку я здорово тебя нагрела.

— А больше ты ничего не хочешь мне нагреть?

Привет, Эрик. Вот будет потеха, если YaleMale05 — это ты. Отправившись в бар, чтобы заказать еще два кувшина «Миллер лайт», я пару секунд фантазирую, как мы с ним будем жить долго и счастливо — в качестве покерных бандитов из Вегаса.

Возвращаясь к столу, я полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы не расплескать пиво. Кувшины неожиданно оказались очень тяжелыми.

Кто-то, проходя мимо, толкает меня под локоть, отчего пиво выплескивается через край и заливает мой новый кашемировый свитер, предназначенный для покерного вечера.

Я в ярости поднимаю глаза и оказываюсь лицом к лицу с Мелвином.

О, черт! Проклятый Мелвин, господин Не То Место и Не То Время.

— Простите, пожалуйста! — злобно говорю я, ставя пиво на ближайший столик и стремительно хватая салфетки, чтобы вытереть одежду.

— Хлоя! Привет! Ой, прости, — заикается он.

— Ты должен мне шесть долларов семьдесят пять центов за химчистку.

Он нервно вытаскивает бумажник и начинает доставать из него долларовые бумажки.

— О Господи, Мелвин, убери это. Не нужны мне твои деньги. Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

— Вообще-то я искал тебя, — отвечает он, застенчиво переминаясь с ноги на ногу. Я наслаждаюсь его муками, поэтому молча гляжу на него. Мелвин переключается на закатывание и раскручивание рукава рубашки.

— Зачем?

— Потому что хочу с тобой поговорить. О… о нашем свидании и о том, что случилось.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — отвечаю я и пытаюсь пройти мимо него к игровому столу.

— Я знаю, ты все еще злишься на меня, — примирительно говорит он, — и я пришел извиниться.

— Если ты сейчас не уберешься с дороги, я всем расскажу, что у тебя проблемы с эрекцией.

— Если ты расскажешь об этом, это будет означать, что ты видела меня голым, — говорит он, поднимая бровь.

— Переживу, — отвечаю я.

Ребята за моим столом побросали карты и не сводят с нас глаз. Бонни морщится — частично от неловкости, частично из сочувствия. Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Кристалом. Он улыбается и щелкает пальцами, призывая меня вспомнить мантру геев: «Вперед, девочка».

— Я действительно очень сожалею, — медленно говорит Мелвин, — о своем поведении во время нашего свидания.

— Позволь задать тебе вопрос, Мелвин. Ты знаешь меня около семи лет, так?

— Да, — робко подтверждает он.

— И что за эти семь лет позволило тебе считать, будто на свидании нужно вести себя со мной как с идиоткой? С пустоголовой дурой?

— Я не вел себя с тобой так, будто ты пустоголовая дура, — протестует он.

— А как же все эти вопросы о сексе? К чему они? Люди, которые меня не знают, считают меня шлюхой. Посмотри на веб-сайте, Мелвин! Там, в большом гадком мире, бытует мнение, что я зарабатываю себе на жизнь постелью. Но хотя бы наш кампус оценивает меня по достоинству. За исключением тебя. Моя колонка забавная. Ее цель — рассмешить людей. Но ты, мой редактор, человек, который якобы должен это понимать, — единственный, кто обращается со мной, как с Дивайн Браун [27] .

— Кто такая Дивайн Браун? — искренне смущенный, спрашивает он.

— И ты называешь себя газетчиком? — бурчу я в ответ.

— Простите, мисс? — спрашивает бармен.

— Я ухожу, — шиплю я ему.

Я решительно направляюсь мимо Мелвина к нашему столу, забыв о пиве. Горячий Роб, который не может позволить пиву пропасть, бежит за ним.

— Я забираю выигрыш, — говорю я ребятам. — Бонни, ты готова?

Она с тоской смотрит на Горячего Роба.