Книга Планы на ночь, страница 18 – Наталья Потемина

Понимала ли я тогда, что происходит или нет, я не знаю. Сначала не понимала, это точно. Потому и совершенно спокойно села на одно его колено, а другое колено он придвинул и зажал мои ноги между своих ног. От него шел какой-то необычный запах из смеси гуталина, пота, смолы и еще какой-то непонятной травы. Я снова посмотрела в его глаза и увидела на этот раз, что они вовсе не черные, а коричневые. Просто зрачки такие громадные, угольные и глубокие, что почти целиком закрывают всю радужку, как луна закрывает солнце во время его, солнечного затмения.

Я сняла с Ибрагима шапку и стала отворачивать у нее борта в поисках монетки. Он молчал и дышал мне куда-то в ухо горячо и неровно.

— Здесь нету, — разочарованно протянула я. — Ты, что ли, подсказывай, где горячо, где холодно.

— Холодно еще, — прошептал Ибрагим и вытер со лба капли пота.

— Что, согрелся? — засмеялась я. — Тогда расстегивай фуфайку, я там искать буду.

— Лучше ты, — продолжал шептать он.

Я стала вытягивать пуговицы из петель бушлата, но у меня это плохо получалось, и Ибрагим нетерпеливо расстегнулся сам.

— Ага, вот и карманчики, — обрадовалась я, нащупав их с внутренней стороны бушлата.

Но в них ничего не было, и я стала обдумывать свои дальнейшие действия.

— У меня еще на гимнастерке есть карманы, — сказал Ибрагим и откинулся спиной на верхние ступени как на спинку кресла, — они там внутри.

Он рванул гимнастерку, пуговицы поддались и обнажили его черную загорелую шею.

— Ищи там, — показывая глазами куда-то вниз, прошептал Ибрагим.

— Горячо или холодно? — спросила я.

— Уже теплее, — прохрипел он, еле шевеля губами.

Я стала водить растопыренными пальцами по его груди, испытывая странное необъяснимое чувство любопытства и страха одновременно. Я уже забыла про монетку и пыталась привыкнуть к своим новым необыкновенным ощущениям.

Вдруг Ибрагим резко подсунул руки мне под пальто, быстро и легко приподнял меня, и я уже сидела у него на коленях, как пай-девочка. Так сидеть было удобнее, только моя попа упиралась во что-то твердое. Сначала я не обратила на это внимания, мало ли что у него спрятано в карманах. Но это твердое стало шевелиться подо мной само по себе, как маленький и беспокойный зверек. Я приостановила свои поиски и стала прислушиваться к тому, что происходит подо мной.

Ибрагим сидел с закрытыми глазами, вцепившись левой рукой в мое плечо, а правой в перила лестницы, и ногти на пальцах правой руки были белыми от напряжения.

Потом он начал двигаться взад и вперед, делая резкие поступательные движения в ровном и быстром темпе.

— По кочкам, по кочкам, по камешкам-кусточкам… — засмеялась я.

Ибрагим неожиданно остановился, открыл глаза и стал смотреть на меня так, как будто впервые увидел.

— Все, хватит. Теперь ты прятать будешь, — предложил он.

— Я же еще ничего не нашла, — удивилась я.

— Ну и что. Ты же еще только учишься. — Он улыбнулся одними губами и откуда-то из рукава достал монетку. — Вот она. Прячь скорее.

— А, какой хитренький. Глаза-то закрой и не подглядывай.

Ибрагим зажмурился, а я, для большей конспирации развернувшись к нему спиной, устроилась поудобнее. На этот раз его колени оказались у меня между ног. Куда же спрятать эту чертову монетку, подумала я, и тут же вспомнила, что в кармане пальто у меня есть дырка, и если сунуть в карман монетку, то она провалится за подкладку, и тогда этот дурак уж точно ничего не найдет.

Монетка беззвучно скользнула в карман, я, нащупав пальцами дыру в подкладке, продвинула ее вглубь, и она куда-то неслышно проскользнула. Довольная своей сообразительностью, я радостно захихикала:

— Все! Ищи.

— Сиди так и не двигайся, — сказал Ибрагим, — я буду искать с закрытыми глазами, на ощупь.

— Давай-давай, пошевеливайся, — веселилась я, — все равно ничего не найдешь.

Ибрагим снял с меня берет, и мои волосы, ни чем не скрепленные, рассыпались по плечам. Он зарылся в них лицом, и я почувствовала на своей шее его колючую щеку.

— Осторожнее там, — вскрикнула я.

— Я буду очень осторожным, — пообещал Ибрагим и снова задышал мне в шею громко и отрывисто.

Я заерзала у него на коленях и почувствовала странное, необъяснимое тепло в низу живота.

Ибрагим расстегнул на мне пальто, и его руки стали шарить по моей груди. Все это время его губы были прижаты к моему уху, и он, не переставая, спрашивал:

— Ну, как теперь, девочка, горячо?

Понемногу я стала понимать, что происходит.

Нет, я уже ясно знала, что происходит, но не могла остановить его. На меня словно нашло оцепенение. Я молчала и ждала с нетерпением его дальнейшего слепого продвижения по моему телу. Глаза закрылись сами собой, и в темноте поплыли разноцветные прозрачные монетки.

— Горячо тебе, девочка?

— Да! — выдохнула я. — Горячо.

Его руки продвигались ниже и ниже, мое фланелевое платье поползло вверх, а его руки стали стаскивать с меня колготки. Твердый горячий комок упирался в меня все настойчивее и нетерпеливее.

— Очень горячо, сделай что-нибудь, — хотела я прокричать, но изо рта вырвалось какое-то бессвязное бульканье.

И вдруг внизу хлопнула входная дверь, и по ступенькам загрохотали быстрые шаги. Ибрагим резко сбросил меня с себя и вскочил на ноги. Я, растерянная и испуганная, стояла на ступеньках и смотрела вниз.

— О, Машка, здорово, — навстречу, улыбаясь до ушей, поднимался Сашка Новиков, прижимая к животу потертый футбольный мяч. — А чёй-то вы тут делаете?

— Греемся, — ответил Ибрагим.

Я, еще слабо соображая, но уже медленно приходя в себя, подошла к батарее и прислонилась к ней спиной.

— Давай-давай, топай отсюда, — сказал Ибрагим.

— А я не с тобой разговариваю, а с Машкой, — заупрямился Новиков.

Я нащупала в кармане проволочный браслет и машинально вытянула его наружу.

— Ну-ка покажи, — попросил Сашка.

Я протянула ему браслет, и он стал внимательно его рассматривать.

— Подумаешь, и я так умею, — похвастался он, — только у меня проволоки нет.

— А я знаю, где ее много, но тебе не скажу, — злорадно заулыбался Ибрагим.

Сашка с интересом на него уставился. В нашем дворовом государстве проволока была в большом дефиците и являлась своего рода обменной валютой, на которую можно было много чего приобрести. На проволоку выменивали ластики, шариковые ручки, точилки, перочинные ножики, тетрадки в красивых обложках и другие нужные в хозяйстве вещи. Мода на проволочные украшения была в самом разгаре, и счастливому обладателю разноцветного мотка все завидовали.