Книга Планы на ночь, страница 21 – Наталья Потемина

— Это вряд ли. Но ведь и вопрос так пока не стоит.

— Пока нет. Но чего в жизни не бывает.

— Бывает и плохое, и хорошее. Но думать надо о хорошем. Сколько я тебя могу учить?

— Что ж я такая грустная?.. И как, Юль, ты меня терпишь?

— Терплю, потому что люблю. — Юлька засмеялась радостно, и не выдержав паузы, вдруг спросила: — Как, кстати, твой Никита себя чувствует?

— Понятия не имею. Я его не видела целых два дня. А ты за эти два дня уже второй раз меня о нем спрашиваешь. К чему бы это?

— К дождю, не меньше. Что ты все так болезненно воспринимаешь? Я просто спросила, из вежливости.

— Какая ты у меня воспитанная стала. Просто загляденье. Ну не виноватая я. Он меня сам выбрал.

— А я что? Я ничего. Просто интересно. Слушай, Мань, а может это любовь? Может это «амур крыльями машет»?

— Прекрати, надоело. Тебя вот тоже Сам Самыч сам выбрал. Может, это тоже любовь?

— А что? Очень может быть. Любовь с первого взгляда. Смотри, как здорово у нас с тобой получилось. Я тебе Никиту презентовала, а ты мне — Сам Самыча. Равноценный обмен. Я тебе в лице Никиты — молодость и красоту, ты мне в лице Сам Самыча — деньги и положение.

— Теперь, надеюсь, мы квиты? — поинтересовалась я.

— Теперь — да. А может, махнемся, не глядя? — предложила Юлька.

— Да уймешься ты?

— Все. Молчу, молчу, молчу. Не буду трогать своими грязными пальцами…

Я не дослушала и бросила трубку. Что ее так корежит? Что я ей сделала? Я думала, что вопрос с Никитой как открылся при первом знакомстве, так в тот же вечер и закрылся. Не в первый раз такое с нами происходит. Да и не в последний, наверное. Только раньше подобные рокировки происходили без обид. Мужик с горизонта — жизнь светлее. А тут что-то непонятное.

Телефон разрывался, но я к нему не подходила. Он ненадолго заткнулся и снова начал вопить резко и требовательно. Я не выдержала, схватила трубку и заорала:

— Не трогай меня больше ни грязными руками, ни чистыми!

— Ого! — послышался издалека веселый Никитин голос, — вот как мы умеем разговаривать!

— Никита, это ты?

— А ты ждала кого-то другого? Признавайся, кто он, несчастный мой соперник?

— Почему несчастный, а не счастливый?

— Потому что счастливым буду я, когда набью этому несчастному морду.

— Пожалей его, он хороший. Тем более, что это она.

— Кто такая? Как смела она обидеть мою Машку?

— Да Юлька это. Мы с ней обсуждали чисто профессиональные вопросы.

— Выясняли, чем барокко лучше рококо?

— Что-то вроде этого.

— И если б не я, то дружба еще могла бы победить?

— Еще победит, куда она денется. Первый раз, что ли.

— Ну ладно, — успокоился Никита, — раз так, то будь по-твоему. Знаю, веришь, ждешь, надеешься. А я тут как тут. Звоню. Ты рада?

— Несказанно.

— Ну, я так и думал. Давай поженимся?

— Чего-чего? — поперхнулась я.

— Ну не хочешь и не надо, — обрадовался Никита, — тогда давай просто так встретимся?

— Не надо так шутить, — тихо ответила я.

— А я и не шучу, — серьезно сказал Никита, — просто хочу дать тебе время на размышление, чтоб, чего доброго, ты мне не отказала.

— Ты что, мне предложение, что ли, делаешь?

— А то.

— Серьезное?

— Абсолютно серьезное предложение провести сегодняшний вечер вместе.

— Слава богу, — выдохнула я, — а то я испугалась, все ли у тебя с головой в порядке.

— Все хорошо, прекрасная, все хорошо. Так как на счет прийти ко мне в гости?

— На кофе?

— И на кофе тоже.

— Знаю я твой кофе.

— Вот и хорошо, что знаешь. Значит, согласна?

— Значит, согласна.

— Я заеду за тобой часикам к семи.

— Ну, давай.

— Тогда привет?

— Тогда привет.

Вот! Осуществляются мечты. Я еще не успела придумать, как провести сегодняшний вечер, а тут такая нечаянная радость. Конечно, я ждала, надеялась и верила. И этот подлец совершенно точно все предугадал. Я даже не успела посопротивляться как следует. Ты рада? Спрашиваешь. И этим все сказано. Раба любви. Рыба бессловесная. Рыба по имени Маня. Если честно, то я бы не прочь поменяться с рыбой по имени Маня местами. Водной Мане живется лучше, чем сухопутной. Она всегда рядом с ним. Ей не надо ждать, надеяться и верить. У нее все есть, только руку протяни. Вернее плавник или хвост. Всегда рядом, всегда вместе, около, вблизи, на расстоянии дыхания, которое нельзя увидеть, но можно почувствовать. Какое счастье.

А бывает, что таким образом и люди вместе живут. Например, муж и жена, которые одна сатана. В законном браке. Что-то он там про «поженимся» говорил? Понятно, что пошутил. Но все равно приятно. Утро на редкость плодотворное. Успела и с Юлькой поругаться, и с Никитой поговорить о радостях жизни. А вечером я просто окунусь с головой в эти радости, чтобы в качестве очевидицы рассказывать пораженной Юльке, как на самом деле выглядит малиновое великолепие жизни.

Месть моя будет страшна. Я буду ей рассказывать все долго и упорно, со всеми интимными подробностями, чтобы она сопереживала мне и завидовала. Конечно, с моей стороны это будет жестоко и несправедливо. Но не надо было нарываться и будить в рыбе зверя. Пиранья Маня будет пострашнее акулы Юльки. Зачем ей мой Никита? Это совсем не ее тип. Свободный художник. Ни денег, ни положения, ни будущего. Юлька всегда выбирала мужиков солидных и богатых, с собственным бизнесом, собственным шофером и собственной виллой на побережье теплого моря. Но такие, как правило, и женщину считают своей собственностью и норовят распоряжаться ею по своему усмотрению, в прямой зависимости от вложенного в нее капитала. Чем дороже она ему обошлась, тем выше к ней требования. Деньги должны работать. А Юлька, великая труженица, отрабатывала постельную повинность по полной программе. Все сама, все сама. Намучаешься, пока расшевелишь. Труд великий, мука непередаваемая. И мужиков этих у нее тоже было непередаваемо, в смысле всем не передаешь. Избирательно она к этому делу подходила. Деловая, ничего не скажешь. Не чета некоторым, не надо объяснять, кого я имею в виду.

Конечно, периодически Юлька линяла на сторону, чтобы вкусить тела младого, незнакомого. Но тянуло ее все больше на качков, типа последнего тренера из фитнес-центра или на совсем неопытных юнцов, которые после первой ночи любви обивали ее пороги долгие дни и недели, пока кто-нибудь из физкультурников вежливо не объяснял им в чем, собственно, дело.

Однажды, я ее спросила, а не противно так вот просто, без любви?