Онлайн книга «Кармелита. Роковая любовь»
|
Вот теперь уж Максим точно не знал, что ответить. И скорее из упрямства, а не следуя логике, сказал: — Но хоть про отца-то своего могла… — Да ты гордиться должен, что она промолчала про бизнесмена Зарецкого! Сам подумай. Мы сейчас при капитализме живем. Знаешь, сколько хлыщей пытались за ней ухаживать. Из-за денег папиных. Так она их с ходу отбривала, в полсекунды. А тут, знаешь, как приятно чувствовать, что ты, только ты, кому-то нужен, а не отцов бизнес и деньги. Ну что все молчишь? Неожиданно Максим улыбнулся: — Знаешь, я только сейчас понял фразу: «Если женщина неправа, попроси у нее прощения…». А Кармелита в это время спала, и снился ей Максим. Причем в ее сне Максим спал. Сладко так, беззащитно, трогательно, по-детски… А в это время какая-то темная фигура начала подбираться к нему. Сцена получалась точь-в-точь, как в «Гамлете», когда бродячие актеры по просьбе принца разыграли сцену отравления короля — отца Гамлета. Только злая фигура подбиралась не с ядом в стекляшке, а… а… Что же у него там в руке? Нож! Но кто это? Во сне бывает так трудно всмотреться и узнать того, кто снится! Но тут фигура попала в луч света. И Кармелита сразу узнала… Это Миро! Он хочет убить Максима. Надо что-то делать. Нужно как-то спасти его! Но как? Кармелита попробовала крикнуть — не получилось. Войти в сон или хотя бы пошевелиться… Нет! Как часто во сне мы беззащитны, словно в жизни. Или получилось? Миро из сна встревожился, чего-то испугался и выронил нож. Раздался звон. Нож разбился. Так значит, это все же был не нож, а стекляшка с ядом! А звон продолжался и продолжался. Кармелита проснулась. Звонил телефон. Сонная, нащупала трубку, поднесла ее к уху. — Алло… — и услышала счастливый голос Светы. — Але, Кармелита, это я! Ну что, ликуй! Я все устроила. — Кто? Что устроила? — еще не совсем проснувшись, спросила Кармелита. — Всё! Максим совсем не против с тобой встретиться и поговорить. Прямо сейчас. Совсем скоро. Я ему все объяснила! Ты меня слышишь? Приезжай… Не зная, что сказать, Кармелита замерла с трубкой в руке. А Света все кричала: — Але, Кармелита? Але… Вошла Земфира. Вот ведь двужильная! Кармелита молодая, а умаялась выхаживать бабушку, приносить и уносить тазики, воду. Свалилась спать. А Земфира все это время дежурила с Рубиной. И сейчас пришла сказать, что та зовет внучку. Кармелита вошла в комнату, которую Баро отвел для Рубины. Та лежала с закрытыми глазами. Кармелита аккуратненько полуприсела-полулегла рядом. — Бабушка, ты спишь? — Нет, милая, не сплю… — Рубина открыла глаза. — Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше. Иду на поправку. — Ну, слава богу. Я же знала, что с тобой ничего плохого не случится. — Случилось бы, если б не ты с Земфирой. Кармелита украдкой посмотрела на часы. Рубина заметила это. — Бабушка, а правда тебе уже совсем хорошо? — Что? Идти надо? — Да. Очень нужно, — серьезно и даже хмуро сказала Кармелита. — Куда? — Нужно встретиться с одним человеком… — А отец этого человека знает? — Знает… Но вот о том, что я пойду, ему лучше не знать… — Я ничего не скажу, — улыбнулась Рубина. — Бабушка, а ты не обманываешь? Тебе точно хорошо? — Конечно… А потом, здесь же Земфира, если что. В общем, не волнуйся. — Ты у меня цыганское золото! Спасибо тебе. — Нет, это ты у меня золотая. Только, бабушка… — Что, моя красавица? — Ты не выдавай меня, ладно? Ни отцу, никому… — Я твоих секретов никому и никогда не выдавала, — сказала Рубина очень серьезно. — Ну все, я пошла. И выскользнула из дома. Да так, что ни Баро, ни Земфира не заметили. Земфира как раз зашла в кабинет к Рамиру, рассказать, как чувствует себя Рубина. Вид у нее был совершенно домашний, хозяйственный. Посмотрев на нее, Зарецкий вспомнил Раду. От этого стало почему-то стыдно. Дважды стыдно: и перед Радой, и перед Земфирой. Баро начал разговор, так и не разобравшись в своих чувствах. — Ну, Земфира, спасибо тебе за помощь, за внимание к Рубине. В табор тебя с почетом отвезут. Сейчас водителя позову. Земфира все поняла, улыбнулась понимающе. Ох уж эти мужчины! То ничего не боятся, то пугливей зайца… — Хочешь сказать: задержалась я у тебя? Пора и честь знать? — Зачем же так, Земфира. Ты сама понимаешь… — Конечно. Рубине уже намного лучше… — Да, я думаю, теперь Кармелита и сама справится. В табор тебе пора, а то скажут про нас с тобой невесть что. Зачем нам эти разговоры? — Да, конечно, сплетни нам не нужны. Но Рубина для меня как мать. Про это в таборе каждый знает. — Так ведь ты ее не на произвол судьбы оставляешь! За ней будет хороший уход, внимание, забота… Что еще нужно больному человеку? — Так-то оно так… Только… Кармелита неопытная. Да и ты в лекарстве, я думаю, не большой мастак. В общем, ты не волнуйся. Я у тебя не загощусь. Еще часа два-три присмотрю за Рубиной — и поеду в табор… Баро! Баро… Баро — не Рамир… — Спасибо, Земфира. Хорошо, что поняла. Цыганка молча вышла из кабинета. В этот раз ей совсем не хотелось называть его Рамиром. И только Зарецкий принялся за бумаги, как новый гость. Отворяй ворота — Сашка пришел! — Можно? — Входи. — Баро, я насчет кладбища. Моя очередь. Ну, я, в общем, поехал. С конюшней ты не волнуйся. Я там помощникам все сказал… — Сашка, я думаю, туда больше никто с бульдозером не сунется. Так что не надо дежурить. Отдыхай. Сашка явно расстроился: — Минуточку! А как же могилы предков? — Слушай, друг, я тебя что-то не понимаю. Что на набережную, что на кладбище… То тебя туда силком тянешь, а потом ты к ним, как муха к меду, прилипаешь! Уж не свидание ли у тебя там? Сашка закашлялся от возмущения: — Какое свидание, Баро, на кладбище? Постыдился бы! Могилы предков… — Ладно, ладно… «Могилы предков»… Знаю я тебя… — Да нет, я серьезно. Рано еще снимать дежурство! Не пожалеть бы потом… Стыдно ведь будет. — Хорошо, сегодня ночку подежурь, — распорядился Зарецкий. — А там посмотрим… |