Онлайн книга «Кармелита. Роковая любовь»
|
Макс застыл в недоумении. * * * Света открыла дверь, и Кармелита незаметно скользнула в ее комнату. Только такие предосторожности оказались зряшными. Форса, как обычно, не было дома. Но похоже, что и Максима не было. — А где Максим? — удивилась цыганка. — Он что, еще не пришел? Послушай, а он на меня еще сердится? — Да нет. Я же ему все объяснила. Он все понял. — Нет, если его до сих пор еще нет, значит, не все понял. Я оставила бабушку, ничего не сказала отцу, прибежала сюда. А теперь еще должна сидеть тут и ждать его! А вдруг меня дома хватятся?!.. Ладно, рассказывай, что ты ему сказала? — Я сказала, что ты совершенно не хотела ему врать. Что если бы он спросил, ты бы тотчас сказала, кто твой отец… — Не сказала бы. — Ну не сказала бы, какая разница. Ведь он же тебя все равно не спрашивал? — Нет. — Вот и хорошо. Если никогда никого ни о чем не спрашивать, то никому и врать не придется, — подвела итог Света и засобиралась. — Э-э, Свет, ты куда? Не уходи… — Как не уходи — третий лишний. Ты что, не понимаешь? Представь на минуточку: вы сидите, разговариваете, и тут я! Здрасьте — приехали! Он придет, вы поговорите, все будет хорошо, а тут и я приду. — А вдруг он опять разозлится. Вот тут-то ты мне и поможешь. — Интересно, в чем это я тебе помогу? Он что, начнет к тебе приставать? — Ага, как бы не так! Он знает, какая у меня рука тяжелая. Свет, ну подожди! — Ну как ребенок малый. Так, подруга! Я сейчас выйду куплю чего-нибудь к чаю и вернусь. Все будет хорошо. Сиди и жди. Удачи! Кармелита осталась одна. * * * Сколько раз в жизни говорили: не нужно бояться. Потому что как только начнешь чего-то бояться, так это и произойдет. Увидев, что Рубина чувствует себя хорошо, Земфира собралась уезжать. Хотела оставить последние распоряжения Кармелите, но не нашла ее. Спросила у Рубины — та ответила, что не знает, где внучка. Пошла к Баро. Он, услыхав, что дочка неизвестно где, совсем взбеленился. И тут же побежал обратно к Рубине. Зашел, правда, тихонько (больная все же). Рубина улыбнулась ему: — Спасибо, что зашел. Не забываешь старуху. Баро тоже улыбнулся. Но выдержки хватило ненадолго. И он с ходу ляпнул: — Где она? — Земфира? — слукавила Рубина. — Даже не знаю. Вроде только что была здесь, потом к тебе пошла… — Нет! Я говорю о Кармелите. Где она? — Баро, о чем ты? Я же спала и ничего не видела. — Я знаю, что она не дома! Куда она ушла? — Не дома? Надо же… — Рубина, не доводи меня! Где моя дочь? Не поверю, что она ушла и не сказала тебе, куда. Рубина невинно покачала головой — нет, не сказала. — Значит, ничего не знаешь? — Ничего! — Ну смотрите, женщины! Если узнаю, что ты покрываешь Кармелиту, тогда вам обеим не поздоровится. Уходя, Баро буквально испепелил Рубину ненавидящим взглядом. Он был в бешенстве. Мало того, что дочка ушла без спросу, так еще и с Земфирой теперь придется обратный ход давать. То отсылал ее в табор, а теперь нужно будет просить, чтоб осталась. Рубина же посмотрела ему вслед с улыбкой. Кармелита никуда не денется, найдется. А вот Земфире радость будет — еще на немножко задержаться в доме Рамира. * * * Сашка почему-то был уверен, что предки снисходительно отнеслись бы к его жизнелюбию. И более того, они бы даже улыбнулись по-доброму, когда б увидели, что они с Марго вытворяли в склепе. — Какой же ты, Сашка, все же горячий… — сказала Маргоша, отдышавшись и укрывшись попоной, которую конюх притащил со своего рабочего места. — Никак в себя не приду… — А то! Мы, цыгане, все можем, — прихвастнул Сашка. — И коня объездить, и бабу потешить! Посмеялись. — Ох, так бы всю жизнь с тобой провела. — На кладбище что ль? Опять посмеялись. — Зачем же на кладбище-то? Дома, на пуховой перине, — ответила Марго. И тут Сашке стало не до смеха: — Что ты имеешь в виду? На что намекаешь? — На то, что хватит по чуланам да по склепам маяться. А, Сашка? Может, съедемся? Чтобы дом, чтобы семья, чтобы детки… — Да, на пуховой перине поудобней, конечно, — Сашка, как всегда, безошибочно выделил главное. — Но вообще-то мы вместе быть не можем. — Как это не можем? Мы ведь сейчас уже вместе. — Это другое. — Другое? Какое другое? Это значит, как по ночам вот здесь шастать — это хорошо, а как если я хочу, чтоб дом, семья, детки, так он сразу: «дело другое»! — Ничего ты не понимаешь, глупая… — Нет-нет. Все я понимаю. Вот что я тебе скажу — мне это надоело, по ночам по кладбищу шастать. Я тоже человек, у меня тоже нервы есть! — А больше шастать и не придется. Сегодня последняя ночь у нас с тобой, Маргоша. — Как последняя? — Все, сворачиваем дежурство. Мир у нас с Астаховым. — Мир? — Ага. — Вот и празднуй свой мир. Милуйся тут с кем хочешь. — Да что с тобой? Что произошло? Ты обиделась, что ли? Ну не могу я на тебе жениться, не поймут меня цыгане. Закон такой! Понимаешь — закон! — Закон?! Вот и живи со своим законом, а я пошла. — Я, между прочим, сегодня специально отпросился на дежурство из-за тебя. А ты бросаешь меня тут одного? На кладбище! — Ой, что ты брешешь, специально отпросился из-за меня! Скажи, просто боишься один на кладбище сидеть! — Да ничего я не боюсь. — Цыган великий! Посмотрите на него. На кладбище один боится сидеть! Сиди тут один со своим законом, а я пошла. — Ну и ладно! Подумаешь! Как будто я никогда не был на кладбище. Один. Вот чертова баба. Сбежала! А ведь и вправду страшно стало, не по себе. Съел бутерброд, выпил пива, чуть полегчало. Да после любовных забав и разморило. Прикорнул… И тут раздались страшные воющие звуки. Сашка спросонья схватился за фонарик. Нету его. А снаружи уже совсем темно. Только какой-то страшный силуэт колышется. И вдруг в глаза ударил слепящий свет. И вместе с ним громовое: — Вставай, Александр, я за тобой пришла!!! — А ты кто? — едва слышно спросил Сашка. — Это я, Судьба твоя! |