Книга Большой обман, страница 41 – Луиза Винер

Хорошенько подумав, я решила приобрести весь набор. Продавец, разумеется, меня поддержал. По его словам, хорошая подготовка еще никому не повредила. Представляю, как удивится Большой Луи, когда я заявлюсь к нему, подкованная на все четыре копыта. Уж я как следует проштудирую все эти книги, изучу все нюансы и тонкости. Пусть не важничает.

Помимо книг я еще потратилась на специальные покерные закуски. Когда отправлюсь к Луи, захвачу их с собой. Здесь и кленовый сироп, и вяленая говядина, и маисовые вафли, и густое мороженое, и овсяные хлопья с сыром «по-домашнему». Лучшая пища для зубрилы. Сохраняет свежесть и остроту ума.

* * *

— Ты невнимателен.

— Я весь внимание.

— Почему же до тебя никак не дойдет?

— Я стараюсь.

— Сосредоточься.

— Хорошо, хорошо. Значит, каждый из нас получил две закрытые карты.

— Верно. Все оценили полученные две карты и сделали свои ставки. Затем банкомет выкладывает на стол три открытые карты. Они называются «флоп». Потом каждый опять делает ставки.

— И все игроки могут использовать прикуп для пополнения руки?

— Точно. Затем банкомет выкладывает еще две карты, одну за другой. Происходит еще один круг торговли. Игроки составляют лучшие, на их взгляд, комбинации из пяти карт: двух, что у них на руках с самого начала, и прикупа на столе… Что такое? Почему ты стонешь? Что с тобой?

— Желудок.

— Болит?

— Это все хлопья. Ты уверена, что их надо было посыпать сахаром?

— Да.

— На упаковке написано, что их лучше всего употреблять с курицей.

— Да ты что?

— Ей-богу. По-моему, у них должен быть пряный пикантный вкус.

— А не сладкий?

— Ничего подобного.

— И поливать их кленовым сиропом не стоило?

— Ой, нет. Только не сырные хлопья.

* * *

Джо убегает в туалет, а я виновато смотрю на мешанину на моей тарелке. Не прочесть инструкцию на упаковке — это вообще на меня не похоже. Я всегда скрупулезно следую инструкциям. Наверное, я слишком увлеклась книгой «Покер: фарс и правда». А потом меня насмешили груди за сто тысяч долларов. А потом я была поражена, что будущий президент Никсон оплатил свою выборную кампанию в конгресс 1946 года почти исключительно из доходов от карточной игры. Цифры окончательно заставили меня забыть про хлопья. Знаете ли вы, например, что вероятность сыграть флеш-рояль в пятикарточном стад-покере равна одному к 649 739?

Я поджимаю ноги и поудобнее устраиваюсь на диване. Меня окружают открытые книги и куски вяленой говядины. Для начала я заглядываю то в одну книгу, то в другую, словно ребенок, по очереди открывающий банки с вареньем в кладовой. Чем больше я читаю, тем сложнее и богаче мне кажется игра.

В книгах полно странных фраз и слов, значение которых я не понимаю. Перед глазами мелькают какие-то «малые и большие блайнды» [43] и «кошмары» [44] , игроки, оказывается, бывают «тайтовые» [45] и пассивные, «лузовые» [46] и агрессивные и еще какие-то, всех и не упомнишь. В книгах полно советов: как играть с богатыми, с нервными, с горлопанами, со стариками, есть даже рекомендации насчет татуированных. Ведь покер — это не карточная игра, в которую играют люди, — это игра между людьми, в которой используются карты.

Забавно: почти на пяти сотнях страниц ничегошеньки не говорится насчет сжигания чужих денег.

Больше всего мне нравятся книги, посвященные математике. Проценты и вероятности успокаивают меня. Я приветствую сведения, что за восемь часов игры со средней скоростью тридцать пять сдач в час вероятность получить пару тузов примерно равна 0,45 процента. Меня радует, что вероятность прикупить недостающую карту для флеша — примерно один к четырем. Способность оценивать людей представляется мне чем-то вспомогательным и расплывчатым, а вот цифры — критерий объективный и ясный. Цифры придают смысл всей затее и дают мне верное направление.

Я открываю первую страницу самой первой книги и начинаю делать пометки. Я не слышу, как Джо возвращается из туалета. Я не слышу, как он умывается и отправляется спать. Я не слышу, как он спрашивает меня, скоро ли я закончу. Я не двигаюсь с места, губы у меня сосредоточенно стиснуты, большой палец прижат к указательному. Я оставляю галочки на полях и подчеркиваю нужные строчки. Мягким карандашом.

— Ты сегодня не будешь пичкать меня алгеброй? Только честно.

— Нет.

— И мы не будем рассчитывать проценты или еще какую-нибудь фигню?

— Не будем.

— Вместо всего этого мы займемся игрой?

— Да.

— Это, наверное, какая-нибудь подстава. Мама любит такие штучки.

— Да что ты?

— Ага. Мама кричит снизу, что купила мне новый диск или футболку с портретом Дэвида Бэкхема. А когда я спускаюсь, оказывается, что новое приобретение станет моим, только если я приберусь в своей комнате.

— Понятно.

— Или приму ванну.

— Ну да.

— Или смажу прыщи новым особо эффективным средством.

— Ты с прыщами поосторожнее. Они могут… того… распространиться.

— Этого-то я и добиваюсь.

— Серьезно?

— Круто будет, если я весь покроюсь прыщами.

— М-да. Ну, я-то не буду просить тебя принять ванну или намазаться новым средством. Просто нам будет полезно сыграть в одну игру.

— В какую?

— В карты.

— В карты?

— Ну конечно.

— Не в компьютерную игру?

— Нет.

— Не в «Дум», и не в «Дум-2», и не в «Мятеж красношеих»?

— Нет.

— Никакого оружия?

— Никакого.

— Даже маленькой самодельной бомбы?

— Нет.

— Я так и знал, — говорит Райан угрюмо. — Это точно какая-нибудь подстава.