Онлайн книга «Посох и шляпа»
|
К счастью, они добрались до верха раньше, чем магия – совершенно неожиданно – перестала действовать. В центре дворца, проломив крыши, словно гриб, пробивающийся сквозь древнюю мостовую, выросла белая башня, которая была выше любого другого здания в Аль Хали. Огромные двойные двери у ее основания были открыты, и из них походкой хозяев выходили дюжины волшебников. Ринсвинду показалось, что он узнает некоторые лица, лица, которые видел раньше, когда они рассеянно бормотали что-то в лекционных залах или благожелательно рассматривали мир с территории университетского городка. Эти лица не были созданы для зла. Ни одно из них не могло похвастаться клыками. Но в их выражениях присутствовал некий общий знаменатель, который мог привести в ужас умеющего мыслить человека. Найджел почувствовал, что его оттаскивают за оказавшуюся поблизости стену, и обнаружил, что смотрит во встревоженные глаза Ринсвинда. – Это же магия! – Знаю, – отозвался Ринсвинд. – И она неправильная! Найджел глянул вверх, на сверкающую башню. – Но… – Я чувствую ее неправильность, – сказал Ринсвинд. – Только не спрашивай, как. С полдюжины серифовых стражников выбежали из сводчатой двери и бросились на волшебников. Этот безудержный натиск производил жуткое впечатление – и все благодаря жуткому боевому молчанию воинов. Их сабли грозно засверкали на солнце, но пара волшебников оглянулась, вытянула руки и… Найджел отвернулся. – Уф, – вырвалось у него. Несколько сабель упали на камни мостовой. – Думаю, нам надо тихонечко сматываться, – заметил Ринсвинд. – Но разве ты не видел, в кого они только что превратились? – В покойников. Знаю. Даже думать не хочу об этом. Найджел подумал, что уж он-то никогда не перестанет думать об этом – особенно это воспоминание будет терзать его в три часа утра в ветреную погоду. Отличительной чертой убийства при помощи магии была гораздо большая изобретательность по сравнению, скажем, с убийством, совершенным сталью. Оно предоставляло вам кучу интересных, новых способов умереть, и Найджел никак не мог выбросить из головы те образы, которые предстали перед ним, перед тем как их милосердно поглотила волна октаринового огня. – Не знал, что волшебники такие, – пожаловался он, пока они бежали по коридору. – Я считал их скорее, ну, глупыми, чем зловещими. Чем-то вроде клоунов. – Ну так посмейся над этой шуткой, – пробормотал Ринсвинд. – Но они только что убили стражников, даже не… – Я бы предпочел замять эту тему. Я тоже это видел. Найджел попятился. Его глаза сузились. – Ты тоже волшебник, – обвиняющим тоном заявил он. – Но не из таких, – коротко парировал Ринсвинд. – А из каких же? – Из тех, которые не убивают. – Они смотрели на бедняг, словно на пустое место… – сказал Найджел, покачав головой. – Это было самое ужасное. – Да. Этот единственный слог тяжело, словно ствол дерева, упал на пути мыслей Найджела. Юноша вздрогнул, но, по крайней мере, заткнулся. Ринсвинд даже испытал к нему кратковременную жалость, что было весьма необычно – к жалости он относился бережливо и предпочитал использовать на собственные нужды. – Ты первый раз увидел, как убивают человека? – осведомился Ринсвинд. – Да. – И сколько же ты был героем-варваром? – Э-э… Какой сейчас год? Ринсвинд заглянул за угол, но те люди, которые пребывали поблизости и в вертикальном положении, были слишком заняты паникой, чтобы обращать внимание на двух незнакомцев. – Так ты был в дороге? – спокойно спросил он. – Потерял счет времени? Бывает. Сейчас год Гиены. – О-о. В таком случае, около… – Найджел беззвучно пошевелил губами. – Около трех дней. Послушай, – быстро добавил он, – неужели люди могут вот так вот убивать? Даже не думая? – Понятия не имею, – ответил Ринсвинд голосом, который позволял предположить, что сам Ринсвинд все время об этом думает. – Даже визирь, приказав бросить меня в змеиную яму, проявил ко мне хоть какой-то интерес. – Это хорошо. Интерес со стороны посторонних – это приятно. – В смысле, он даже смеялся. – А-а. И чувство юмора к тому же… Ринсвинду казалось, что он видит свое будущее с той же самой кристальной ясностью, с какой человек, падающий с обрыва, видит землю. И причина сей ясности была одна и та же. – Они просто ткнули пальцем, не думая… – повторил Найджел. И тут Ринсвинд взорвался. – Заткнись, а? Что, по-твоему, я испытываю? Я ведь тоже волшебник! – Ну да, тебе-то ничего не угрожает… – пробормотал Найджел. Удар был не очень сильным, потому что даже в ярости мускулы Ринсвинда по-прежнему напоминали манную кашу, но кулак попал Найджелу в висок и свалил его наземь скорей удивлением, чем своей внутренней энергией. – Да, вот именно, я волшебник! – прошипел Ринсвинд. – Волшебник, от которого в магии нет никакого толка! До сих пор я умудрялся выжить только потому, что был недостаточно важной персоной, чтобы умереть! А теперь, когда всех волшебников ненавидят и боятся, как ты думаешь, долго я протяну? – Это же смешно! Ринсвинд оторопел не меньше, чем если бы Найджел ударил его в ответ. – Чего? – Болван! Все, что тебе нужно сделать, – это перестать носить дурацкую мантию и избавиться от своей идиотской шляпы. Никто и не узнает, что ты волшебник! Рот Ринсвинда несколько раз открылся и закрылся – волшебник стал похож на золотую рыбку, пытающуюся сообразить, как надо танцевать чечетку. – Прекратить носить мантию? – переспросил он. – Естественно. Эти потускневшие блестки выдают тебя с головой, – подтвердил Найджел, с трудом поднимаясь на ноги. – Избавиться от шляпы? – Ты должен признать, что расхаживать повсюду в шляпе, на которой написано «Валшэбник», – это довольно тонкий намек. – Извини, – озабоченно ухмыльнулся Ринсвинд. – Я не совсем понимаю, куда ты клонишь… – Просто избавься от них. Это же легко. Просто брось где-нибудь, и тогда ты сможешь быть, э-э, э-э, кем угодно. Только не волшебником. Наступило молчание, прерываемое только звуками происходящей вдали схватки. – Э-э, – потряс головой Ринсвинд. – Я потерял ход твоих мыслей. – О боги, это же элементарно! – Не уверен, что уловил, к чему ты ведешь… – бормотал Ринсвинд с лицом мертвенно-бледным от пота. – Ты можешь просто перестать быть волшебником. |