Книга Клянусь, что исполню..., страница 43 – Хилари Норман

Оба долго молчали.

– Я не хочу, чтобы ты рассказывала Энни, – настаивал Джим.

– По-твоему, она не имеет права знать?

– Наверное, имеет, – признал Джим, – но будет ли ей лучше от этого знания?

– Мне претит мысль, что Кэри выйдет сухой из воды, – проговорила Оливия.

– А мне каково, как ты считаешь?

– Могу себе представить.

– Неужели?

– Конечно, – немного мягче сказала Оливия.

– Пообещай, что не расскажешь Энни, – повторил он.

Оливия поняла, что его не переубедить.

– Ладно, – произнесла она, довольно правдоподобно притворяясь, что нехотя уступает ему.

– Пообещай, Оливия. Оливия скрестила пальцы.

– Обещаю.

И тотчас же позвонила Энни.

– Мне нужно к тебе приехать, – с ходу заявила она.

– Прекрасно, – ответила Энни. – Когда?

– Завтра.

– А нельзя ли подождать до выходных? – Вся рабочая неделя у Энни была расписана по минутам – учеба, занятия с детьми, ужины с Эдвардом.

– Нет, – ответила Оливия.

– Хорошо, приезжай завтра.

– Мне нужно кое-что показать тебе, – кратко пояснила Оливия. – Это очень важно. Только послушай, Энни, если вдруг будешь разговаривать с Джимом, не говори ему, что я звонила. Он не должен знать о нашей встрече.

Прочитав заметку, Энни, как и предвидела Оливия, пришла в ярость. Дело происходило вечером следующего дня, подруги сидели на кухне у Энни в ее сельском доме Бэнбери-Фарм, разложив на столе вырезки из «Эдвертайзинг Лайф» и «Бостон Дейли Ньюс». Эдвард был в Лондоне, Софи, Уильям и Лайза уже легли спать.

– Не представляю, что скажет Эдвард, – пожала плечами Энни.

– А ты расскажешь ему?

– Да, конечно, – уверенно ответила Энни. – Теперь я не позволяю себе ничего скрывать. Слишком хлопотное дело.

– Ты права. – Оливия припомнила исполненные боли и ужаса женевские ночи и дни. Потом подумала о собственной тайне – о ночи, проведенной с Джимми. Честно говоря, иногда ей хотелось довериться Энни, так было бы спокойнее. Но было слишком поздно.

– Хорошо, что не названы наши имена, – заметила Энни.

– Что до меня, пусть бы и назвала, мне все равно.

– А мне, к сожалению, не все равно, – вздохнула Энни. – Далеко не все равно.

– Разумеется, для тебя это очень важно.

Энни вгляделась в фотографии, на которых Джим был изображен рядом с Кэри.

– Как ты думаешь, почему она затеяла это именно сейчас?

– Видимо, у нее с Джимми были какие-то трения из-за агентств. По его словам, он давно догадывался, что Кэри затевает что-то ему в отместку. Он, конечно, в ярости – особенно из-за тебя, – но считает, что ничего не может поделать, потому что Кэри когда-то в самом деле обвинила его в том, что у него интрижка с нами обеими, и теперь никто не сможет доказать, что этот Гилберт не подслушал их.

Энни широко распахнула голубые глаза:

– Но как ей могло такое прийти в голову? Будто мы с Джимми… Даже если забыть о том, что меня обвинили в наркомании, – а это само по себе ужасно… – Щеки Энни вспыхнули от гнева. Одно дело – признаться в своей прошлой слабости перед небольшой группой на лечебных занятиях, которые она до сих пор регулярно посещала, и совсем другое – услышать обвинение из посторонних уст.

– Понимаю, – мягко сказала Оливия. – Я все понимаю.

– Это просто уму непостижимо, – продолжала Энни.

– Абсолютно, – поддержала ее Оливия.

– Джимми нам как брат, и Кэри это знает.

– У Кэри одни мерзости на уме. – Оливия разгладила вырезки на столе. – Ее надо остановить.

Энни встревоженно взглянула на нее:

– Ты всерьез считаешь, что она способна пойти дальше?

– Способна или нет, не собираюсь проверять это. Да и спускать ей то, что она сделала, не следует. – Оливия помолчала. – Ты же сама понимаешь, она давно использует это обвинение как оружие против Джимми. Вот почему он согласился дать развод на ее условиях.

– Джимми сам тебе об этом рассказал?

– Да нет. Я сама все поняла, как только он обмолвился о том, что этот слизняк Гилберт мог в самом деле подслушать их разговор о нас. Значит, разговор-то был. Ну так теперь ясно, что за кинжал Кэри прячет за пазухой.

– Но ведь ее обвинение беспочвенно, – с болью произнесла Энни.

– Ты же знаешь Джимми, – напомнила Оливия. – Он ни за что не хотел втягивать нас в это грязное дело. В частности, он боится, что у тебя возникнут осложнения с Эдвардом.

– Ты права. Ты совершенно права. Пораженная ужасом, Энни подошла к раковине и, не понимая, что делает, открыла холодный кран на полную мощность. Струя воды с силой ударила в ложку, забрызгав все вокруг. Энни снова закрыла кран, забыв, для чего хотела включить воду.

– Боже мой, Ливви, – воскликнула она. – Что же нам делать?

– Хорошо, – с удовлетворением произнесла Оливия.

– Что – хорошо? – недоуменно спросила Энни и опять села за стол. – Что же тут хорошего?

– Хорошо, что ты признаешь: мы должны что-то предпринять.

– Конечно, должны. – С каждой минутой гнев ее разгорался все сильнее, и настал миг, когда Энни с удивлением обнаружила, что этот гнев придает ей сил, подталкивает на решительные действия. – Да, да, нужно что-то предпринять. Но что?

Оливия улыбнулась:

– Откровенно говоря, я кое-что придумала. – Она немного помолчала. – Пока я сюда летела, я делала кое-какие заметки. Конечно, все это требует тщательной разработки, и нам понадобится помощь. Но все же план у меня есть.

Энни улыбнулась в ответ:

– Опять сюрпризы. Ну что ж, продолжай.

– Ну вот, – сказала Оливия. – Мы ведь достаточно знаем о Кэри, не правда ли? Она эгоистичная тиранка, склонная к нарциссизму. Для нее очень важны успех и собственный имидж. Из этого следует, что для того, чтобы преподать ей хороший урок, лучше всего проделать изрядную брешь в этом имидже.

– Продолжай, – заинтересованно кивнула Энни.

– Мы также знаем, что эта особа очень умна. У нее есть глаза и уши по всему миру. Поэтому план мести нужно проработать очень тщательно.

Энни нахмурилась:

– Я думала, мы просто собираемся ее слегка проучить, а ты будто к войне готовишься.

– Разумеется, я не собираюсь ее убивать или что-нибудь в этом роде, – нетерпеливо бросила Оливия. – Но она заслуживает наказания. Ты так не считаешь?