Книга Клянусь, что исполню..., страница 52 – Хилари Норман

– Можно нам войти? – спросила Оливия.

Кэри долго смотрела в зеленые неумолимые глаза Оливии, потом перевела взгляд на Энни и увидела в ее лице понимание и – черт бы ее побрал – жалость.

– Разумеется, можно, – отрывисто проговорила она.

Они прошли в гостиную.

– По-моему, будет все-таки лучше, если вы сядете, – сказала Кэри.

Энни взглянула на нее.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она.

– Лучше некуда.

Они сели. Энни довольно робко примостилась на краешке дивана, Оливия села в кресло, положив на колени черный кожаный кейс. Оливия взглянула на лицо Кэри, увидела свинцовую бледность под слоем косметики, поняла, что Кэри недавно плакала, и ее вновь захлестнуло чувство вины.

– Я думаю, – сказала Кэри, – я заслужила выпивку.

Медленно, сдерживая движения, она направилась к бару, смешала для себя водку с тоником, снова села в кресло и сделала хороший глоток.

– А теперь, – сказала она, – приведите причины, по которым мне не следовало бы немедленно вызвать полицию.

– По правде говоря, – ответила Оливия, мгновенно утратив чувство вины, – это проще простого.

Кэри взглянула на кейс. Нетрудно было представить себе его содержимое. Если бы она была на месте Сегал, она собрала бы то же самое – копии ее писем в «Люмитекник», записи телефонных разговоров, видеозапись презентации.

– Я понимаю это как переход от мистификации к шантажу, – кивнула она на кейс.

– Я не стала бы так ставить вопрос, – спокойно проговорила Оливия.

– А я ставлю именно так. – Кэри снова отпила из бокала. – Что вы собираетесь делать со свидетельствами моей наивности?

– Это зависит от обстоятельств.

– Каких?

Энни нервно подвинулась на диване.

– Энни, дорогая, вы нервничаете? – улыбнулась Кэри. – Может быть, предложить вам таблетку валиума?

Энни сразу успокоилась, чувство стыда отчасти испарилось.

– Нет, спасибо, – ледяным тоном ответила она.

– Может, вы сейчас сидите на чем-нибудь покрепче?

– Месть – достаточно эффективное средство. Мне хватает.

– Да, – согласилась Кэри. – Могу представить. Оливии хотелось поскорее перейти к делу.

– То, что мы сделаем с этими свидетельствами, как вы их называете, – сказала она, – зависит от вас, Кэри. Есть много способов воспользоваться ими, и все будут иметь один и тот же результат.

– Выставить меня на посмешище, – жестко проговорила Кэри. – Я полагаю, это и есть ваша цель.

– Этого не будет, если вы согласитесь на наши условия. В этом случае мы с Энни с удовольствием предадим все забвению. Вам придется только возместить нам часть расходов и изобрести подходящее объяснение для публики.

– Часть расходов?! – У Кэри расширились глаза. – Да вы хоть представляете, во сколько мне обошелся один сегодняшний вечер?

– Ну, не во столько же, сколько потратили мы с Энни, – добродушно заметила Оливия.

Кэри допила коктейль и, все еще дрожа, подошла к бару, чтобы смешать новый.

– Кто были все эти люди? Мюллер, Шнабель? – спросила она.

– Друзья, – ответила Оливия.

– Интересные у вас друзья, – заметила Кэри и вернулась на свое место. – А почему вы все помалкиваете? – обратилась она к Энни. – Может, сообщите мне свои условия?

– С удовольствием. – На Энни снизошло новое, удивительное спокойствие. Она начинала верить, что Оливия, может быть, права и им удастся выйти из «Ритц-Карлтона» без наручников на руках. – Во-первых, – произнесла она и глубоко вздохнула, – полное опровержение гнусной лжи, которой напичкано интервью с Сайлесом Гилбертом, и извинение перед Джимми.

– И не просто крошечные заметки, похороненные на задних страницах газет, – вставила Оливия, – а нечто столь же яркое и запоминающееся, как ваше сфабрикованное интервью.

– И еще, – Энни заговорила более уверенно, – вы станете совершенно по-новому строить деловые отношения с Джимми. Вы должны подписать официальное разрешение вашим сотрудникам свободно переходить на работу в его агентство.

– Разумеется, если они не захотят остаться у вас, – добавила Оливия.

– Как предусмотрительно, – заметила Кэри.

– Далее, – продолжала Энни, – вы передадите в «Джи-Эй-Эй» пятьдесят процентов доходов, полученных «Бомон-Ариас» с момента вашего разрыва с Джимми. Эти деньги по праву принадлежат ему.

Некоторое время Кэри сидела с ничего не выражающим лицом и смотрела то на Оливию, то на Энни.

– Это все? – спросила она наконец.

– Не совсем, – сказала Оливия.

– Я так и думала.

– Вы никогда не будете предпринимать новых попыток очернить доброе имя Энни.

– А как насчет вашего? – едко спросила Кэри. Оливия широко улыбнулась:

– Насчет моего можете рискнуть, Кэри.

– Что еще?

– И последнее, но отнюдь не наименее важное, – проговорила Оливия. – Вы даете личную гарантию, по всем правилам оформленную вашими адвокатами, никогда не пытаться предпринимать никаких действий против нас. Я имею в виду эту маленькую шараду.

– Шараду? – Глаза Кэри были холодны как лед. – Вот как вы предпочитаете это называть? Не мошенничество? Не подлог? Не шантаж?

Все спокойствие Энни разом исчезло.

– Я предпочитаю называть это шарадой, – хладнокровно ответила Оливия.

Кэри допила бокал и поставила его на столик.

– Никогда не любила салонных игр, – проговорила она.

Шло время. Три женщины сидели молча, погруженные каждая в свои мысли.

Вдруг Кэри отрывисто спросила:

– Джим был замешан в ваше предприятие?

– Джимми об этом ничего не знает, – ответила Оливия.

– Я так и думала, – сказала Кэри. – Не его стиль.

Они снова погрузились в молчание. Один раз звонил телефон, и Митци Пэлгрейв сообщила Кэри, что отмена презентации была воспринята достаточно добродушно, благодаря, по-видимому, обилию шампанского.

– Итак, – наконец произнесла Оливия. – Что будем делать? Вы согласны на наши условия? Или мы устраиваем великую потеху?

Кэри откинулась на спинку кресла и оглядела с ног до головы их обеих.

– Я могла бы почти – почти – уважать вас за мастерство, если бы вы не сделали из меня такую дуру, – медленно проговорила она.

– Но об этом может никто и не узнать, – сказала Энни.