Онлайн книга «Движущиеся картинки»
— Молодчина, Детрит. — Рад служить, господин Достабль. — Надо будет раздобыть тебе костюм, — сказал Достабль. — А сейчас, будь добр, постереги ворота. Смотри, чтобы никто не пролез. — Как скажешь, господин Достабль. Минуты две спустя маленькая серая собачонка протиснулась между короткими кривыми ногами тролля, перескочила через обломки ворот и потрусила в сторону домов-коробок. Ее Детрит останавливать не стал. Как известно, в категорию «никто» собаки не входят. — Господин Зильберкит? — окликнул Достабль. Зильберкит, осторожно пробиравшийся через студию с коробкой свежего материала для картинок, недоуменно застыл. На него мчался какой-то тощий тип, смахивающий на обрадовавшегося хозяину дурностая. А выражением лица Достабль напоминал тех длиннющих лоснящихся белых рыб, что, перебираясь через рифы, выплывают на теплое мелководье, где, как правило, резвятся невинные ребятишки. — Да? — отозвался Зильберкит. — А ты кто? И как ты сюда… — Мое имя — Достабль. Но зови меня запросто — Себя-Режу. Не давая Зильберкиту опомниться, Достабль одной рукой стиснул его ладонь, другую руку положил ему на плечо и подступил вплотную, не переставая назойливо трясти захваченные им пальцы. Сцена дышала проявлением крайнего дружелюбия, а между тем, сделай Зильберкит шаг назад, локоть его неминуемо оказался бы вывихнут. — И я должен заверить, — продолжал Достабль, — все мы просто потрясены твоими успехами в этом деле. Зильберкит взирал на свою руку, которая внезапно оказалась такой дружелюбной, и неуверенно улыбался. — Вот как? — отважился вымолвить он. — Знаешь, все это… — Достабль выпустил на секунду плечо Зильберкита и широким жестом охватил окружающий их деятельный хаос. — Просто фантастика! — воскликнул он. — Настоящее чудо! А эта твоя последняя вещь… как там ее?… — «Большой переполох в маленькой лавке», — подсказал Зильберкит. — Это где вор крадет сосиски, а лавочник за ним гонится? — Ну! — мгновенно узнал Достабль. На секунду улыбка застыла у него на губах, но тут же вновь сделалась открытой и искренней. — Да. Именно. Поразительно! Поистине гениально! Блистательно выдержанная метамфора! — Обошлась нам всего в двадцать долларов, — со скрытой гордостью похвастался Зильберкит. — Ну и сорок пенсов за сосиски, конечно. — Поразительно! — отозвался Достабль. — Ведь ее посмотрели уже сотни людей, верно? — Тысячи, — поправил Зильберкит. После этого известия улыбка Достабля не имела себе равных. Если бы он сумел растянуть губы еще чуть-чуть, верхняя часть его головы просто отвалилась бы. — Тысячи? — воскликнул он. — Неужели? Так много? И все они, конечно, заплатили по… э-э-э… скажем… Сколько? — Ну, сейчас мы откладываем все в кассу, — признался Зильберкит. — Надо покрыть расходы, пока мы, так сказать, находимся еще на стадии экспериментов… — Он перевел взгляд вниз. — Слушай, а ты не мог бы выпустить мою руку? Достабль проследил за его взглядом. — Конечно, конечно! — вскричал он и разжал пальцы. Некоторое время рука Зильберкита еще дергалась вверх и вниз. Чисто по привычке. Достабль на минуту умолк. На лице его застыло выражение человека, наладившего общение с неким внутренним божеством. Потом он заговорил: — Знаешь, Томас… Ведь я могу называть тебя «Томас»? Так вот, когда я увидел этот шедевр, то подумал: Достабль, за всем этим стоит яркая творческая личность… — …А откуда ты узнал, как меня… — …Художник, подумал я, который должен быть свободен, должен следовать за своей музой, а не тащить на себе бремя утомительных организационных забот. Я прав? — Ну, вся эта бумажная волокита действительно… — Вот и я о том же! И я сказал себе: Достабль, ты должен немедленно отправиться туда и предложить свои услуги этому человеку. Правильно, Том? Взять на себя административные заботы. Снять с твоих плеч сей тяжкий груз. Дать тебе возможность заниматься тем, чем ты умеешь заниматься. А? Что скажешь, Том? — Я, я, я… Да… Конечно… Правда… Моя сильная сторона — это скорее… — Точно! Все так и есть! — подхватил Достабль. — Знаешь, Том, я согласен. Взгляд Зильберкита остекленел. — Э-э, — произнес он. Достабль игриво стукнул его кулаком в плечо. — Ладно, показывай мне, где лежат бумаги, — сказал он. — А потом ступай к себе и занимайся своим любимым делом сколько душе угодно. — Э-э. Хм. Ну да, — промолвил Зильберкит. Достабль стиснул его обеими руками и обрушил на него мощный заряд душевной чистоты и сердечности: — Я навсегда запомню эту минуту, — сипло выдавил он. — Не могу выразить свои чувства словами. Честно скажу, сегодня — самый счастливый день в моей жизни. Хочу, чтобы ты знал об этом, Томми. Я говорю от всей души. Эта прочувствованная сцена была испорчена негромким хихиканьем. Достабль медленно огляделся. Позади не было ни души, не считая маленькой серой дворняги, сидящей в тени у груды досок. Псина заметила выражение его лица и склонила голову набок. — Гав? — осведомилась она. Себя-Режу-Без-Ножа Достабль поискал глазами, чем бы в псину запустить, но сообразил, что это повредит только что найденному образу. А потому вновь повернулся к взятому в тиски Зильберкиту. — Знаешь, — совершенно искренне сказал он, — мне действительно чертовски повезло, что я тебя встретил. Обед в таверне обошелся Виктору в доллар несколько пенсов. Состоял он из миски супа. Все очень дорого, объяснил подавальщик супов, потому что продукты приходится везти издалека. Вокруг Голывуда ферм нет. Да и зачем людям что-то выращивать, когда можно делать картинки? Затем, как и было велено, Виктор явился к Бригадиру. Пробоваться. Его пробовали целую минуту — весь процесс заключался в том, что он стоял неподвижно, а рукоятор с отрешенностью филина взирал на него поверх ящика для картинок. — Годится, — сказал наконец Бригадир. — Знаешь, парень, ты вел себя очень естественно. — Но я же ничего не делал, — удивился Виктор. — Ты мне велел не двигаться, я и не двигался. — Вот-вот. Именно не двигаться. Нам это и нужно. Люди, которые умеют стоять неподвижно, — ответил Бригадир. — О всяких театральных штучках можешь забыть. — Ты так и не рассказал, что демоны делают в ящике, — напомнил Виктор. — А вот что, — сказал Бригадир, открывая парочку задвижек. Узкий ряд крохотных глазок злобно вытаращился на Виктора. — Вот эти шесть бесов, — опасливо показал Бригадир, следя за тем, чтобы ему не оттяпали палец, — смотрят сквозь маленькие отверстия в передней стенке ящика и зарисовывают то, что видят. Их должно быть шестеро, понятно? Двое рисуют, а четверо дуют на изображение, чтобы оно просохло. Потому что на подходе следующая картинка. Всякий раз, как поворачивается эта ручка, полоска прозрачной мембраны перематывается на одно деление для следующей картинки. |