Онлайн книга «Собачье счастье»
|
Я снова услышала мягкий щелчок, а затем Дэвид перемотал пленку. Он сделал сперва два снимка, потом еще пять подряд, после чего внезапно остановился. – Понимаю, что это непросто, – сказал он, опустив фотоаппарат, – поскольку я направляю на вас такой увесистый объектив, но не могли бы вы немного расслабиться? «Нет, не могу. Из-за тебя. Как я могу расслабиться перед тобой?» – Понимаете, вы несколько напряжены. – А… «Это точно». – Ну-ка посмотрите на меня, Миранда… – Вот так? – Да, а теперь повернитесь к окну… отлично. Он снова щелкнул затвором, а затем опустил фотоаппарат. Дэвид стоял, ничего не говоря, а только критически изучая меня. Я чувствовала себя ужасно, поскольку мне казалось, что он догадывается о моей вине. – Вы очень фотогеничны, – неожиданно заметил он, снова поднося фотоаппарат к глазам. – У вас изящные черты лица и хорошие скулы. Нет, не улыбайтесь. Я хочу видеть ваше истинное «я». «Нет, не хочешь. Не хочешь. Поверь мне». – Разве вы не пользуетесь вспышкой? – спросила я после того, как он сделал очередной кадр. – Нет, предпочитаю дневной свет. Да, вот так хорошо. Так, повернитесь к окну, приподнимите подбородок. Отлично. С фотоаппаратом в руках Дэвид казался более спокойным, словно бы тот его защищал, ограждал от чего-то. – Надо посадить Германа рядом с вами и сделать так, чтобы вы смотрели друг на друга. Да, именно так. Отлично. А теперь несколько снимков у двери. – Я думала, вы пользуетесь цифровым фотоаппаратом, – заметила я, пока он менял пленку. – Нет, для такой работы я предпочитаю использовать свою старую «Лейку». Конечно, это не делает меня человеком двадцать первого века, – добавил он, наклеивая этикетку на коробку с использованной пленкой, – но я слегка пурист, а потом я сам люблю проявлять пленку. Обычно я не делаю фотопортретов. Честно говоря, я не знаю, почему мне предложили сфотографировать вас, – признался он несколько удивленно. «Это из-за меня, из-за меня! Я хотела встретиться с тобой!» – Впрочем, «Я сама» – хороший журнал, и потом – работа есть работа. – Вы ведь фоторепортер, не так ли? – спросила я. – Уже нет. Я снимал для «Рейтер» – ездил в горячие точки, но потом разлюбил эту работу. Теперь я свободный художник. – И что же вы теперь фотографируете? – О, самые разные вещи. Я работаю и на заказ, и по собственному желанию – снимаю то, что считаю важным. Ладно, здесь мы закончили, поэтому давайте выйдем на улицу. По-прежнему чувствуя себя нервной и подавленной, я надела на Германа поводок, и мы решили взобраться на Примроуз-Хилл. – А вы откуда родом, Миранда? – спросил Дэвид, когда мы поднимались по тропинке. – Надеюсь, вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов? Теперь он казался спокойным и даже, к моему удивлению, почти дружелюбным. – Я из Брайтона. – Какое совпадение… «Это не совпадение». – …Мы тоже жили там одно время. – Правда? – с плохо разыгранным удивлением спросила я. – И где же? – В Куинс-парке. На Вест-драйв. «Дом сорок четыре. Третий с конца улицы. Я была там недавно – искала тебя». – А вы где жили? – поинтересовался он. – На Сэндаун-роуд. – О, совсем недалеко от нас. – Да, недалеко, – нервно пробормотала я. – А мы никогда раньше не встречались? Может, на каких-то вечеринках? У меня перехватило дыхание. – Впрочем, если бы мы встречались, я бы вас запомнил, – добавил Дэвид после минутного размышления. – Не думаю, что видела вас в Брайтоне. – Это понятно: вы ведь, кажется, младше меня, к тому же я учился в пансионе. А мой отец преподавал в университете. «Я знаю». – Вот как? – Но потом, – гость кашлянул, – отец… решил уехать. Честно говоря, мои воспоминания о Брайтоне не самые приятные. «И в этом виновата я. Прости… Прости…» – Я не был там уже лет пятнадцать… А вот и неплохой вид, – пробормотал он. Мы поднялись на вершину холма. Дети запускали воздушных змеев, бегуны совершали пробежки, а собачники выгуливали своих питомцев. – Сядьте на одну из этих скамеек, – сказал Дэвид. – Вот так, отлично. – Он сделал еще несколько снимков. – Свет просто прекрасный – очень мягкий, к тому же ветер разогнал весь туман. Я села на скамейку. За моей спиной прихотливо вились контуры Лондона – от громоздких небоскребов Доклендз до труб электростанции Баттерси. Окна офисов вспыхивали золотом в лучах предзакатного солнца. Итак, теперь, когда я встретила его и познакомилась с ним, я знаю, что я должна с ним поговорить. Это решено. Но вот когда? – А сейчас я хочу сфотографировать, как вы спускаетесь по холму с Германом, – донеслись до меня слова Дэвида откуда-то слева. – Забудьте о моем присутствии и просто спускайтесь. Вот так. Мы с Германом начали спускаться. Я чувствовала некоторую неловкость из-за того, что люди с улыбкой наблюдают за тем, как Дэвид фотографирует меня, следуя за мной или, наоборот, пятясь от меня. Пробило семь. Я поняла, что мне делать. Нужно было пригласить его обратно в дом – пригласить в дом, предложить пива и… – Ну вот и все, – услышала я голос Дэвида. Он нагнал меня и зашагал рядом. Мы спустились с холма, миновали платаны, прошли через ворота и оказались на Сент-Майклс-мьюз. Пока я открывала калитку, Дэвид успел перемотать пленку, быстро наклеить на нее этикетку и убрать фотоаппарат в сумку. – Я отщелкал две пленки, так что, надеюсь, там есть удачные снимки. Он повесил сумку на плечо. «Ну, говори же. Пригласи его в дом. Пригласи его…» – Могу я предложить вам… – начала я, но он уже протянул мне руку для прощания. – Ну что ж, рад был с вами познакомиться, Миранда. Мне пора. Простите, вы что-то хотели мне предложить? Я посмотрела на него, и у меня в груди все сжалось. – Вы что-то хотите сказать? – Я хотела спросить… э… не могу ли я… предложить… вам… пива или… еще чего-нибудь? – Пива?.. – Да. Я просто подумала, может, вы… хотите пива. Все-таки… конец рабочего дня. То есть это не обязательно, – мямлила я, – но… я просто решила… предложить вам… – Знаете, это было бы здорово… – Он, кажется, смутился. – Но я… действительно тороплюсь. – Понятно. Вы торопитесь, – машинально повторила я. |