Книга Тревоги Тиффани Тротт, страница 54 – Изабель Вульф

– Как поживаешь, Тиффани?

– Хорошо. А ты?

– У меня все в порядке. Женат. Четверо детей. Изучал медицину в Эдинбурге. Сейчас живу на Харли-стрит. Работаю в клинике пластической хирургии. А ты чем занимаешься?

– Рекламой.

– О, понятно – «И великолепный молочный шоколад».

Забавно, что он вспомнил именно этот слоган.

– А ты замужем? – спросил он, когда принесли бисквит, пропитанный шерри.

– Нет. Нет. Слишком молода.

– Ха! Несомненно! Ну, здесь Уокер, мой бывший фаг, – он не женат, да?

– О да, – сказал Ник, глядя на меня с покорной улыбкой. – Я не женат, – повторил он, наливая портвейн в мой бокал.

– Слушай, Харви-Белл, – крикнул Тим Флауэрс через стол. – Мы с Уортингтом хотим знать, у тебя действительно что-то было с Толстушкой Тротт в 1978 году, во время Михайлова триместра? [77]

– О, ради всего святого, – сказала я, передавая бутылку налево.

– Так было или нет?..

– Какая наглость!

– С Тиффани…

– Ну пожалуйста, хватит!

– И если было, то что она…

– Извините, я пойду поболтаю с Гленом Фиддичем, – сказала я. – Не успела еще с ним поговорить. Извините.

– Так вот, вы все идете по ложному следу, – заявил вдруг Уортингтон. – Все знают, что Толстушка Тротт была влюблена в Боджера!

Я остановилась как вкопанная.

– Я не была влюблена в директора школы, – сказала я. – Даже несмотря на то что он был, по общему признанию, необычайно приятный, обаятельный, либеральный и умный человек.

– Я помню, как ты смотрела на него во время службы в часовне, – сказал Уортингтон обвиняющим тоном. – Ты млела от восторга, когда он шествовал к аналою в своей мантии. Ты была от него без ума.

– Нет, – сказала я твердо. – Я просто восхищалась им, вот и все.

Это вызвало взрыв веселья.

– Ну, а я восхищался тем, как он меня ограбил, – сказал Флауэрс, – как раз на пару кило мяса с овощами. И даже не по моей вине. А из-за этого вызвали моих родителей. Думаю, здорово я поправил здоровье на тех обедах.

– Слушай, я не собираюсь обсуждать обстоятельства твоего совращения, – гнул свое заметно захмелевший Уортингтон. – Я хочу знать, действительно ли у Харви-Белла и Толстушки Тротт что-то было во время учебы в 1978 году.

Как трогательно. Но мне это уже надоело. Никаких потенциальных мужей здесь нет. И Лиззи вращала глазами и выразительно постукивала по своим часам. Пора уходить.

– О нет, не уходите, – попросил Ник. – Пойдемте с нами в «Анабеллу». Уортингтон – член клуба.

– Ну, может, в другой раз, – сказала я. – Мне надо домой – написать кой-какие слоганы. Всем до свидания. – Я помахала рукой. – Было весело. Пока, Джон.

– Пока, Тиффани, приятно было с тобой снова встретиться, – сказал он с вялой улыбкой. – И, пожалуйста, не стесняйся мне звонить.

– Звонить?

– Ну, ты знаешь. Я бы дал тебе скидку…

– Скидку?

– Ну, я мог бы дать тебе очень хорошую скидку на липосакцию или подтяжку.

– О, очень великодушно с твоей стороны.

– То же самое и тебе, Лиззи, – повторил он. – Я неплохо делаю подтяжку груди.

– Спасибо, – сказала она язвительно.

– О, не за что. – Он закурил гаванскую сигару. – Мы же школьные друзья.

– Нам определенно нужно принять это во внимание, – заявила она, выходя из столовой с развевающимся бархатным шарфом.

– Тиффани! – Это был Ник. Он сбежал за нами вниз по лестнице.

– Да, Ник.

– Харви-Белл не хотел вас обидеть. Он же туповатый – всегда таким был.

– Это верно, – сказала я. – Конечно, он считал, что оказывает нам любезность.

Но Лиззи не собиралась смягчаться. Она устремилась в гардероб, оставив меня наедине с Ником.

– Я просто хочу сказать, что, по-моему, ты выглядишь очень молодо.

– Спасибо, Ник.

– Нет, правда, ты точно такая, какой была в школе. Только стройнее, конечно. Намного.

– Спасибо.

– Я хочу сказать, что в моих глазах ты всегда будешь выглядеть на шестнадцать.

– Ну, очень мило с твоей стороны.

– Тиффани, так здорово было встретиться с тобой снова. Я хочу спросить, я знаю, что ты очень занята своими слоганами, но не могла бы ты поужинать со мной на следующей неделе?

– Что? Хм. Ну. Да, – я запнулась, – это было бы мило. Вот моя визитка. Э-э, позвони мне.

* * *

Два дня спустя, вернувшись с прогулки по Хайбери-Филдс, я обнаружила, что мой автоответчик неистово мигает. Я нажала клавишу. Бип-бип-бип.

– Здравствуйте, Тиффани, – ха, ха, ха, ха! Это Питер. – О господи, только его не хватало. – Мне было так приятно неожиданно встретиться с вами – ха, ха, ха, – а вам? Я просто хотел спросить, не хотите ли вы сыграть в теннис…

Я нажала на быструю перемотку вперед. Бип.

– Привет, Тиффани. – Это Салли. Звонит с работы. Как необычно. Ей ведь всегда некогда. – Тиффани, – сказала она, перекрывая своим голосом шум голосов вокруг. – Тебе не кажется, что жизнь удивительна? Тебе не кажется, что она чудесна? Теперь я это знаю! – О чем это она говорит? – Я всегда считала, что в путешествии по жизни мне ничего не остается, как только изучать карту, – продолжала она тихо. О господи, она, должно быть, напилась. На работе! – Но, – добавила она многозначительно, – думаю, я наконец нашла свой путь. – Нашла свой путь? О! Так вот оно что – она обратилась к религии. Это все объясняет. Ее захомутала какая-нибудь секта, хотя не думаю, чтобы Свидетели Иеговы смогли проникнуть на пятнадцатый этаж ее дома в Челси-Харбор. – Уверена, ты тоже найдешь свой путь, Тиффани, – продолжала она радостно. – До встречи!

Странно, подумала я, прокручивая пленку вперед, чтобы прослушать следующее сообщение. Ее рассудок не выдержал и ушел в самоволку. Приходится платить за свой каторжный труд в Сити. Бип.

– Тиффани! – Это Эмма. Голос звучит горестно, чуть ли не со слезами. – Тиффани, тебе не кажется, что жизнь – это полное дерьмо, – сказала она раздраженно. – Тебе не кажется, что она просто ужасна и кругом сплошная грязь. И мужчины тоже ужасные! С их отвратительными… сложностями! – фыркнула она. – И никогда не звонят, когда обещают. Я просто хотела с тобой поделиться. О господи, как меня все достало! – добавила она желчно. – Извини, просто мне хотелось выпустить пар. Я не могла позвонить Фрэнс – она в суде весь день. Во всяком случае, не могу сейчас по-настоящему поговорить – я в учительской. Но ты перезвони мне, ладно?