Онлайн книга «Ведьмы за границей»
|
Некоторое время ведьмы сидели в молчании. «Нет, — думала матушка. — Здесь все как-то неправильно. Нас будто бы занесло в историческую книжку. Вот только в сказках так не бывает…» — Но, госпожа Гоголь, а ты-то как вписываешься во все это? — спросила вдруг матушка. — Не в обиду будет сказано, но, на мой взгляд, уж тебе-то здесь, на болоте, должно быть все едино, кто правит во дворце. Впервые с тех пор, как они познакомились, госпожа Гоголь явно смутилась. — Барон был… моим другом, — пояснила она. — А, — понимающе кивнула матушка. — Но должна отметить, что он тоже не очень-то жаловал зомби. Говорил, что мертвецам следует предоставить заслуженный покой. Однако никогда на этом не настаивал. В то время как этот новый… — Не увлекается подобными штучками, да? — сказала нянюшка. — О, думаю, как раз наоборот, — фыркнула матушка. — Иначе и быть не может. Может, твоя магия его не интересует, но готова поклясться, что он буквально окружен волшебством. — Странный вывод, — промолвила госпожа Гоголь. — Обычный, — возразила нянюшка. — Ты, насколько я могу судить, женщина смелая и не стала бы мириться со всем происходящим, если б только нужда не заставила. По-моему, есть куча способов решить все проблемы. Небось, если бы тебе вдруг кто-то пришелся не по душе, у него могли бы ноги внезапно отняться или в сапоги к нему заползла бы какая-нибудь незваная змея… — А то и хулигатор забрался бы под кровать, — вставила матушка. — Все правильно. У него есть защита. — Вон оно что! — Могущественная магия. — Помогущественнее твоей, что ли? — спросила матушка. Возникла долгая и мучительная пауза. — Да. — Ага. — Во всяком случае, сейчас мне с ним не справиться, — добавила госпожа Гоголь. Снова последовала пауза. Ведьмы крайне не любят признавать свое бессилие. А если уж приходится делать это перед коллегой по ремеслу… — Судя по всему, ты сейчас тянешь время, — доброжелательно заметила матушка. — Копишь силы, — прибавила нянюшка. — У него очень могущественная защита, — сказала госпожа Гоголь. Матушка откинулась на спинку стула. Когда она снова заговорила, это были слова человека, который кое-что придумал, но прежде хочет выяснить, что знают другие. — И какого рода? — спросила она. — Какого именно? Госпожа Гоголь сунула руку куда-то в подушки своей качалки и, немного пошарив там, вытащила кожаный кисет. Раскурив трубку, она выпустила в утренний воздух клуб голубоватого дыма. — Госпожа Ветровоск, тебе часто в последнее время доводилось смотреться в зеркало? — спросила она. Матушкин стул так резко качнулся назад, что ведьма едва не опрокинулась с веранды в чернильную болотную трясину. Слава богам, в заросли лилий слетела только шляпа. Матушка еще успела заметить, как шляпа плавно опускается на воду. Какое-то мгновение она плавала на поверхности, а потом… …Ее взяли и сожрали. Невероятно большой аллигатор быстро захлопнул челюсти и самодовольно уставился на матушку. Представилась замечательная возможность сорвать на ком-нибудь свою злость. — Моя шляпа! Он схавал мою шляпу! Один из этих твоих хулигаторов сожрал мою шляпу! Это была моя шляпа! Прикажи ему, и пусть немедленно отдаст! Матушка Ветровоск сорвала с ближайшего дерева кусок лианы и принялась хлестать им по воде. Нянюшка Ягг отпрянула. — Эсме, ты что делаешь?! Совсем с ума сошла?! — дрожащим голосом воскликнула она. Аллигатор чуть подался назад. — Никто не запретит мне отлупить эту наглую ящерицу! — Лупи себе на здоровье, — примирительно сказала нянюшка. — Но, может, все-таки не змеей? Матушка поднесла кусок лианы к лицу и всмотрелась. На нее испуганно уставился средних размеров трехполосный болотный коитус. Он прикинул, уж не цапнуть ли матушку за нос, но решил, что лучше не связываться, и крепко стиснул челюсти в надежде, что сумасшедшая женщина поймет намек. Матушка Ветровоск разжала руку. Змея шмякнулась на дощатый пол веранды и поспешно уползла. За все это время госпожа Гоголь даже не пошевелилась в своем кресле. Когда все немного поуспокоились, она повернулась к Субботе, который все так же молча следил за удочкой. — Суббота, сходи и принеси госпоже ее шляпу, — велела она. — Да, госпожа. Матушка недоуменно нахмурилась. — Ты посылаешь его прямо в пасть к хулигатору? — недоверчиво спросила она. — Он же мертвый, — резонно указала госпожа Гоголь. — Конечно. Но быть мертвым и без того плохо, а так ему придется быть мертвым в виде кусочков, — ответила матушка. — Господин Суббота, право, не стоит утруждаться! — А как же твоя шляпа? — удивилась госпожа Гоголь. — Шляпа? — переспросила матушка, — Ну, это… это ведь была всего-навсего шляпа. Но чтобы посылать человека, пусть даже мертвого, прямиком в пасть хулигатору? И ради какой-то там шляпы? Нянюшка Ягг с ужасом слушала матушкины слова. Кто-кто, а матушка Ветровоск лучше всех знала, насколько важна шляпа. Шляпа — это не просто предмет туалета. Шляпа определяет голову. Она определяет, кто ты есть. Всякий мало-мальский волшебник, если он хоть чего-то стоит, должен носить остроконечную шляпу, иначе не волшебник он вовсе. Разве кто-нибудь слышал, чтобы ведьма разгуливала по улицам без своей шляпы? Даже у Маграт была шляпа, хотя юная ведьмочка почти никогда не носила ее, поскольку была мокрой курицей. Впрочем, это не важно, дело ведь не в ношении шляпы, а в ее наличии. Каждое занятие, каждое искусство обладает собственной шляпой. Именно поэтому короли носят корону. Снимите с короля корону, и останется лишь человек с безвольным подбородком, время от времени машущий людям ладошкой. В шляпах — сила. Шляпы очень и очень важны. Но что важнее — человек или шляпа?… Госпожа Гоголь снова пыхнула трубкой. — Суббота, сходи и принеси мою лучшую выходную шляпу, — приказала она. — Слушаюсь, госпожа Гоголь. Суббота ненадолго скрылся в доме и вскоре появился с большой, видавшей виды коробкой, тщательно перевязанной бечевкой. — Нет, этого я принять не могу, — наотрез отказалась матушка. — Это же твоя лучшая шляпа! — У меня есть еще одна, — успокоила госпожа Гоголь. — Правда-правда, тут нечего стесняться. Матушка осторожно взяла коробку. — Сдается мне, госпожа Гоголь, — промолвила она, — что ты не совсем такая, какой кажешься. |