Онлайн книга «Дневники няни»
|
О, не за что Она встает, вытаскивает из сумочки от Гермеса синюю папку с надписью «НЯНЯ» и изящно посылает ее мне по столу. — Я так рада, что вы свободны по вторникам и четвергам! Думаю, для Грейера будет большой радостью поиграть с кем-то молодым и энергичным. Он наверняка устал от своей скучной старой мамочки. — Грейер молодец, — объявляю я, вспоминая его хихиканье в парке. — Ну… у него свои недостатки, как у всякого ребенка. Я закрываю сумочку, опускаю глаза и впервые вижу ее лиловые шелковые лодочки. — Боже, до чего красиво! Они от Прады? Эти серебряные пряжки ни с чем не спутаешь! — Спасибо. Она поворачивает щиколотку, любуется туфлями. — От Прады. Вам они действительно нравятся? Не считаете их слишком… кричащими? — О нет, — уверяю я, провожая ее к выходу. — Моя лучшая подруга только что родила, и ее ноги увеличились на целый размер. Она позволила мне выбрать все, что хочу, но… не знаю. Пока мы стоим на переходе, она сокрушенно оглядывает туфли: — Наверное, я просто привыкла носить низкие каблуки. — Нет, они шикарные. Вам определенно стоит оставить их себе. Довольная, она улыбается и надевает темные очки. Миссис Баттерс, преподавательница Грейера, улыбается мне и пожимает руку. — Рада познакомиться, — говорит она, с обожанием глядя вниз. — Вы обязательно полюбите Грейера. Он совершенно особенный. Она одергивает вельветовое платье-фартук, болтающееся поверх блузки с пышными рукавами. Со своими круглыми щечками в ямочках и пухлыми ручками она сама выглядит четырехлеткой. — Привет, Грейер! — восклицаю я, гладя белокурую головку. На нем белая спортивная рубашечка с расстегнутым воротом, хранящая свидетельства бурной утренней деятельности: следы смывающейся краски для рисования и одинокую макаронину. — Как сегодняшние занятия? — Грейер, помнишь Нэнни? Сегодня вы пообедаете на детской площадке, — сообщает мать. Он цепляется за ее ногу и неприязненно бурчит мне: — Уходи! — Милый, мы могли бы перекусить вместе, но у мамочки дела. Вы так хорошо проведете время без меня! А теперь прыгай на свой самокат, и няня даст тебе что-то вкусненькое. По дороге на детскую площадку мы с Грейером внимательно слушаем длинный список Симпатий и Антипатий Грейера. — Он любит детские горки, но лестницы быстро его утомляют. Не позволяйте ему ничего подбирать с земли, он это обожает. И пожалуйста, не пускайте его к питьевому фонтанчику у часов. — Э-э-э… а куда идти, если ему захочется в туалет? — спрашиваю я, когда мы проходим под пыльными деревянными арками детской площадки на 66-й улице. — Да куда угодно. Я уже собралась уточнить этот немаловажный пункт, но тут зазвонил мобильник. — Ну все, мамочке пора, — объявляет она, захлопывая крышечку. Ее уход сильно напоминает попытки рубить собаке хвост по частям. Каждый раз, когда миссис N. отходит на несколько футов, Грейер закатывается рыданиями, и она спешит назад, увещевая его на ходу: — Да будь же ты большим мальчиком! Только когда Грейер окончательно впадает в истерику, она смотрит на часы и с очередным: «Вот теперь мамочка опоздает», — растворяется в воздухе. Мы сидим на единственной свободной скамейке в тени и едим сандвичи с чем-то вроде овощной пасты и, похоже, с колбасой. Когда он засучивает рукав, чтобы вытереть нос, я впервые замечаю, что с его ремня свисает нечто похожее на визитную карточку. — Грейер, — говорю я, — что это у… — Не трогай! — кричит он, отбрасывая мою руку. — Это моя карточка! Бумажный прямоугольничек почернел от грязи, погнут и, очевидно, не раз побывал в переделках, но я вроде бы различаю выцветшее имя мистера N. — Чья это карточка, Грейер? — Говорю же, моя! — Он стучит кулаком себе по лбу, явно возмущенный моей тупостью. — Моя карточка. Иисусе! Покачай меня на качелях! К тому времени как мы доели сандвичи и немножко покачались на качелях, оказывается, что нам пора идти в гости. Я провожаю его до дома и машу на прощание рукой. — До свидания, Грейер! До завтра! Он замирает как вкопанный, оборачивается, показывает мне язык и убегает. — Желаю хорошо повеселиться! Я улыбаюсь другой няне, словно хочу сказать: «Ах это? Это просто такая игра!» Оказавшись в вагоне метро, я вытаскиваю синюю папку, к которой изнутри прикреплен конверт с почасовой оплатой. Миссис N. Парк-авеню, 721, кв. 9В Нью-Йорк, шт. Н.-Й., 10021 «Дорогая няня! Добро пожаловать! К записке прилагается график внешкольных занятий Грейера. Кейтлин расскажет вам подробнее, но я уверена, что вы уже бывали в большинстве этих мест. Если возникнут какие-то вопросы, дайте мне знать. Спасибо. Миссис N. P.S. Я оставила также список возможных развлечений. P.P.S. Предпочитаю, чтобы Грейер днем не спал». Я просматриваю график. Она права: я настоящий эксперт в подобного рода занятиях. ПОНЕДЕЛЬНИК 2.00-2.45: Урок музыки. «Диллер Куэйл», 95-я улица, между Парк — и Мэдисон-авеню. (Родители платят астрономические суммы за эту престижную музыкальную школу, где четырехлетки обычно сидят в каменном молчании, пока их няни, встав в кружок, поют детские песенки.) 5.00-5.45: «Мамочка & Я». Угол 92-й улицы и Лексингтон-авеню. (Судя по названию, ожидается присутствие матерей. Тем не менее половину группы составляют няни.) ВТОРНИК 4.00-5.00: Урок плавания в «Эсфелт-Грин», угол 90-й улицы и Ист-Энд-авеню. (Одна истощенная женщина в купальнике от Шанель и пять нянь в парео, тщетно уговаривающие младенцев идти в воду.) СРЕДА 2.00-3.00: Физическое воспитание в «Кэтс», угол Парк-авеню и 64-й улицы. (Погружение в чрево холодной, промозглой церкви, воняющей грязными носками, чисто балетные выверты для четырехлетних атлетов.) 5.00-5.45: Карате, угол 92-й улицы и Лексингтон-авеню. (Трясущиеся от страха дети делают для разминки по пятьдесят отжиманий от пола. Единственные занятия, которые посещаются папочками.) ЧЕТВЕРГ 2.00-2.45: Урок фортепьяно с мистером Шрейдом (дома). (Несчастная музыка!) |