Онлайн книга «Мелкие боги»
– Это действительно любопытно, – изрек один из них. – Свидетельством нашего существования является факт нашего существования, ты это хочешь сказать? – Заткнись, – велел Зенон не оборачиваясь. – Вы здесь что, дрались? – спросил Брута. На лицах собравшихся философов отразились разные степени потрясения и ужаса. – Дрались? Мы? Мы же философы! – с пафосом воскликнул потрясенный Ибид. – Подумать только! – покачал головой Зенон. – Но вы… – начал было Брута. Зенон махнул рукой: – Просто оживленный спор. – Тезис плюс антитезис равняется истерезис, – добавил Ибид. – Обязательная проверка вселенной. Молотом интеллекта по наковальне фундаментальной истины… – Заткнись, – перебил Зенон. – Чем можем помочь, молодой человек? – Спроси у них о богах, – подтолкнул его Ом. – Э… Мне хотелось бы узнать побольше о богах, – сказал Брута. Философы переглянулись. – О богах? – переспросил Зенон. – Боги нас не интересуют. Ха! Пережитки устаревшей системы вероисповедания. По ясному вечернему небу прокатились раскаты грома. – Кроме, конечно, Слепого Ио, что повелевает громами, – не меняя тона, произнес Зенон. Небо распорола вспышка молнии. – И Кубала, Бога Огня. Задрожали стекла от порыва ветра. – Бог Ветра Плоскостопий тоже неплохой парень, – отозвался Зенон. В воздухе материализовалась стрела и воткнулась в стол рядом с рукой Зенона. – А Посланец Богов Федекс велик во все времена, – поспешил заметить Зенон. В дверях появилась птица. По крайней мере, это существо чем-то напоминало птицу. Фут ростом, черно-белое, с изогнутым клювом и выражением на морде, подразумевающим, что самое плохое в жизни с существом уже случилось. – Что это? – спросил Брута. – Пингвин, – раздался в его голове голос Ома. – Богиня Мудрости Патина? О, одна из лучших, – сказал Зенон Пингвин каркнул на него и уковылял во тьму. Философы выглядели несколько смущенными. – А Фургул, Бог Снежных Лавин? – спросил Ибид. – Где находится линия снегов? – В двухстах милях от нас, – ответил кто-то. Философы немного подождали. Ничего не произошло. – Пережиток устаревшей системы вероисповедания. Стена ледяной белой смерти не спешила обрушиться на Эфеб. – Глупая персонификация силы природы, – сказал один из философов уже несколько громче. Все явно расслабились. – Примитивное поклонение. – Не дал бы за него и ломаного гроша. – Простая рационализация неизвестного. – Ха! Грубый вымысел, пустая болтовня устрашения слабых и глупых! Слова уже готовы были сорваться с языка Бруты, и он не сдержался: – А здесь всегда так холодно? Я почему-то, начинаю замерзать. Философы разом отодвинулись подальше от Зенона. – Хотя, если подумать, – сказал Зенон, – одного у Фургула не отнять, очень отзывчивый бог. Любит пошутить, как и всякий хороший… человек. Он быстро огляделся. Спустя некоторое время философы успокоились и, казалось, совсем забыли о Бруте. Только сейчас он смог по-настоящему осмотреть зал. В таверну он попал впервые в жизни, а это была именно таверна. Вдоль одной из стен тянулась стойка, а позади нее располагались обычные для эфебских забегаловок украшения: ряды кувшинов для вина, стеллажи с амфорами и веселые изображения весталок на картонных коробочках для соленого арахиса и козьего вяленого мяса, пришпиленных к стене в надежде на то, что в мире найдутся люди, которые начнут в массовом порядке скупать коробочки с орехами только ради того, чтобы посмотреть на картонный сосок. – Что это такое? – прошептал Брута. – Откуда я знаю? Выпусти меня, тогда скажу. Брута открыл короб и вытащил черепашку. Слезящийся черепаший глаз осмотрел зал. – О, типичная таверна, – подвел итог Ом. – Замечательно. Закажи мне блюдце того, что все здесь пьют. – Таверна? Здесь пьют алкоголь? – Очень на это надеюсь. –– Но… но… Семикнижье не менее семнадцати раз категорически призывает нас воздержаться от… – Понятия не имею почему, – перебил его Ом. – Видишь человека, который протирает кружки? Просто подойди к нему и скажи: «Дай-ка мне…» – Но вино делает разум человеческий бесплодным, так сказал пророк Урн. И… – Повторяю еще раз! Я никогда не говорил ничего подобного! А теперь скажи этому человеку… Но тут человек сам заговорил с Брутой. Словно по волшебству, он возник напротив него с другой стороны стойки, все еще протирая свою кружку. – Добрый вечер, господин. Что желаешь? – Я хотел бы выпить воды, – отчетливо произнес Брута. – А для черепашки? – Вина! – раздался голос Ома. – Не знаю… – протянул Брута. – А что обычно пьют черепахи? – Те, что живут у нас, обычно пьют молоко с крошками хлеба, – ответил хозяин таверны. – И у вас здесь много черепах? – спросил Брута, стараясь не обращать внимания на отчаянные вопли Ома. – Очень полезное с философской точки зрения животное. Обгоняет метафорические стрелы, побеждает зайцев на бегах… Крайне полезное животное. – Гм… Но у меня… у меня совсем нет денег, – смущенно признался Брута. Хозяин чуть наклонился к нему: – Знаешь, что я скажу… Декливитий только что поставил всем выпивку. Он и не заметит. – Хлеб и молоко? – О, спасибо, большое спасибо. – У нас здесь все собираются, – сказал бармен откидываясь назад. – Стоики. Циники. Циники любят выпить. Эпикурейцы. Сохастики. Анамаксандриты. Эпистемологи. Перипатетики. Синоптики. Все виды. Я лично всегда придерживался следующего мнения, – он взял очередную кружку и принялся ее протирать, – для создания мира все пригодятся. – Хлеб и молоко! – заорал Ом. – Ты еще ощутишь на себе гнев божий, это я тебе обещаю. А теперь спроси у него о богах. – Слушай, – нерешительно промолвил Брута, потягивая воду из кружки, – кто-нибудь из них разбирается в богах? – С этим лучше обратиться к священнослужителю, – ответил бармен. – Нет, я имею в виду… Кто такие боги… Как они появляются… В этом кто-нибудь разбирается? – спросил Брута, стараясь подстроиться под манеру речи хозяина таверны. |