Онлайн книга «Дамы и Господа»
|
– Доброе утро, Джим. Ну, что у нас сегодня? – Э-э… Возможны трудности, – ответил кучер. – Несколько волшебников. И гном. И орангутан. – Он провел рукой по голове и скорчился от боли. – Да. Определенно орангутан. Не путать с каким другим похожим на человека существом, покрытым волосами. Я хочу, чтобы ты это четко понял. – Ты в порядке, Джим? – Я везу эту толпу из самого Анк-Морпорка. И не смей предлагать мне пилюль из сушеных лягушек. Разбойник удивленно поднял брови: – Хорошо. Не буду. Он постучал в дверь кареты. Опустилось стекло. – Э-э, мне бы не хотелось, чтобы вы приняли это за ограбление, – сказал он. – Я предпочел бы, чтобы вы посчитали происходящее веселым анекдотом, который приятно будет рассказать внукам. – Это он! – раздался голос из кареты. – Это он украл мою лошадь! Из кареты высунулся посох волшебника. Перед лицом разбойника замаячил большой набалдашник. – Да, да, но я знаю правила, – вежливо промолвил он. – Волшебникам запрещено использовать магию против гражданских лиц, за исключением ситуаций, представляющих реальную угрозу жизни… Вспышка октаринового пламени. – На самом деле это не правило, – ответил Чудакулли. – Скорее общее указание. – Он повернулся к Думмингу Тупсу. – Очень интересное Применение Морфического Резонатора Клиндама. Надеюсь, ты оценил? Думминг опустил взгляд. Атаман превратился в тыкву. В соответствии со вселенскими правилами юмора верхушку тыквы покрывала разбойничья шляпа. – А теперь, – громко объявил Чудакулли, – буду весьма признателен, если вы, ребята, выйдете из-за камней и деревьев и встанете так, чтобы я вас видел. Прекрасно. Господин Думминг, пройдись мимо них вместе с библиотекарем и собери все, что они пожелают добровольно пожертвовать. – Это было простое ограбление! – завопил кучер. – А вы превратили его во фрукт. – В овощ, – поправил его Чудакулли. – И через пару часов это пройдет. – А еще они должны мне лошадь, – встрял Казанунда. Разбойники расплатились, неохотно передавая деньги Думмингу и так же неохотно, но значительно быстрее передавая монеты библиотекарю. – Почти триста долларов, аркканцлер, – подвел итог Думминг. – И лошадь не забудьте. На самом деле у меня было две лошади, о второй я просто запамятовал, но только что вспомнил. – Грандиозно! Мы в выигрыше. Итак, если эти господа соблаговолят убрать заграждение, то мы продолжим наш путь. – Нет, нет, три! Третья тоже была! – Как вы можете так поступать?! – вскричал кучер. – Это же вас должны были ограбить! Чудакулли столкнул его с козел. – Мы на каникулах. Карета загрохотала дальше по дороге. Однако, прежде чем она скрылась за поворотом, из нее донесся крик: – Четыре лошади! На тыкве появился рот. – Они уехали? – Да, босс. – Закати меня в тень. И никому ни слова об этом. Никогда. У кого-нибудь есть пилюли из сушеных лягушек? Веренс II с уважением относился к ведьмам. Они посадили его на трон. Он был практически уверен в этом, хотя до сих пор не понимал, как им это удалось. А к матушке Ветровоск он относился с благоговейным ужасом. Веренс послушно проследовал в подземелье, стараясь не отставать от решительно шагающей матушки. – Что происходит, госпожа Ветровоск? – Мне нужно показать тебе кое-что. – Но ты упоминала про эльфов. – Верно. – Я-то думал, они существуют только в сказках. – Да? – Ну, то есть… о них любят рассказывать старые кумушки… – Ну и что? Матушка Ветровоск, казалось, генерировала некое гироскопическое поле – если вы теряли равновесие, она делала так, чтобы вы в таком положении и оставались. Веренс предпринял еще одну отчаянную попытку. – Я пытаюсь сказать, эльфов не существует… Матушка подошла к двери, ведущей в подземелье замка. Сделана она была в основном из почерневшего от времени дуба, но верхняя часть была забрана железной решеткой. – Сюда. Веренс заглянул в темницу. – О боги! – Шон нам отпер. Вряд ли кто видел, как мы сюда заходили. И никому не говори. Если узнают тролли или гномы, они разнесут весь замок, лишь бы до него добраться. – Зачем? Чтобы убить? – Конечно. У них-то память получше, чем у людей. – И что мне с ним делать? – Просто держи взаперти. Откуда я знаю? Надо подумать. Веренс снова оглядел скорчившегося на полу камеры эльфа. – А это точно эльф? Обычный человечек… только отощавший немножко, да личико лисье. Я-то полагал, они должны быть красивыми. – О, они очень красивы, когда в себе, – ответила матушка, небрежно махнув рукой. – Они перевоплощаются… и люди видят красоту, видят то, что им приятно. Эльфы могут стать такими, какими тебе хочется. Это и называется зачаровать. Когда рядом эльф – это сразу видно. Люди начинают вести себя по-дурацки. Теряют способность нормально мыслить. Ты что, ничегошеньки не знаешь? – Я думал, эльфы существуют только в сказках… Ну, как зубная фея… – Зубных фей не трогай, – нахмурилась матушка. – Очень работящие девушки. До сих пор не понимаю, как они управляются со стремянками и всем прочим. О нет. Эльфы существуют. Вот проклятье. Ладно, попробуем иначе… Она повернулась и подняла палец. – Феодальная система, верно? – Что? – Феодальная система! Ты на меня смотри. Феодальная система. На самом верху король, ниже бароны и прочий сброд, потом все другие… Ведьмы немного в стороне, – добавила матушка дипломатично и переплела пальцы. – Феодальная система. Похожа на эти, остроконечные штуки, в которых хоронили всяких языческих царьков. Понимаешь? – Да. – Хорошо. Именно так эльфы все и представляют. Когда они выходят в мир, все остальные оказываются на дне. Рабы. Хуже, чем рабы. Даже хуже, чем животные. Эльфы берут все, что хотят, а хотят они все. Но хуже всего, самое плохое… они читают твои мысли. Они слышат, что ты думаешь, и, защищая себя, ты думаешь именно то, что они хотят. Это чары. А потом появляются решетки на окнах, подковы над дверью, крынки у порога для сказочного народца – прежде чем говорить о них, ты совершаешь три оборота. – Мне-то казалось, все это фольклор. – Король кисло усмехнулся. – Конечно фольклор, дурак! |