Книга Свободен для любви, страница 45 – Ричард Гордон

— Войдите!

Бингхэм в рубашке с короткими рукавами стоял над спиртовкой со стеклянной колбой и кипятил какую-то дрянь.

— Господи, ты что, совсем рехнулся? — вскричал я. — Что ты тут стряпаешь?

— Ты про это? — поднял брови Бингхэм. — Это обыкновенный навоз, старичок.

— Навоз?

— Ну да. Конский. Видишь ли, мой проф заинтересовался ферментами, которые присутствуют в испражнениях животных разных видов. Ученый есть ученый. И я понял, что в этом есть резон. Возможно, именно благодаря навозу удастся разгадать тайну пищеварения. Здорово, да? — Он загасил спиртовку. — Я собрал уже целую коллекцию образцов кала от разных животных, — с гордостью похвастался он, демонстрируя мне штатив с пробирками. — Это — собачий, а вот кошачий, голубиный и — моя гордость, — добавил он с придыханием, — от хорька. А лошадиный я только сейчас собрал, когда ломовой извозчик остановился напротив травмы.

— На кой черт тебе все это? — прогнусавил я, стараясь не дышать.

— Тебе могу по секрету признаться, старичок, — ухмыльнулся Бингхэм. — Видишь ли, у нас освободилось место патолога, о котором я давно мечтал. А зная интерес профа к ферментам, я решил подбросить ему пару свежих идеек, а заодно и материал для диссера поднабрать.

— И ты всерьез рассчитываешь получить это место? — спросил я, зажимая ноздри.

— Не хочу хвастать, старичок, — важно проговорил Бингхэм, потирая руки, — но я в этом не сомневаюсь. Кое-кто из нашей профессуры уже прослышал о моих достижениях и высоко их оценил. Да и сам проф во мне души не чает. Тем более что без меня он и шагу ступить не может. Например, недавно его заинтересовал слоновий помет, и он даже всерьез подумывал, не организовать ли экспедицию в Африку. Тут я ему и говорю: «А почему бы сперва у нас в зоопарке не спросить?» Бедняга чуть со стула не упал. Я уже позвонил в зоопарк и попросил, чтобы ему прислали образец слоновьих фекалий на анализ. — Бингхэм уселся на кровать и достал свою знаменитую трубку. — Кстати, старичок, помнишь наш принцип «пусть победит сильнейший»?

— Да, — кивнул я.

Он подмигнул и толкнул меня локтем:

— Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?

Я недоуменно пожал плечами. Бингхэм хихикнул:

— Я насчет Нэн. Не волнуйся, старичок, я великодушен. Я ведь знаю, что у вас с ней были шуры-муры. Когда она по ночам дежурила. Меня не проведешь. Но я ничуть не обижаюсь. Ведь выбрать она могла только одного, верно? Надеюсь, ты пережил неудачу и мы пожмем друг другу руки.

— Пожалуйста, — вяло пробормотал я, пожимая его паучью лапку.

— Она призналась мне, что ты однажды даже пытался ее поцеловать, — добавил Бингхэм, снова подмигивая. — Но она тебя отшила. Но ты не огорчайся, старичок. Тебе тоже когда-нибудь повезет.

— Один из нас, Бингхэм, должно быть, очень-очень везучий, — загадочно промолвил я, хлопая его по плечу.

— Это очень благородно с твоей стороны, старичок, — проникновенно сказал Бингхэм.

— Вовсе нет, — ответил я. И, не удержавшись, мстительно добавил: — Старичок.

Весь следующий день я просто места себе не находил. Кое-как дотянув до вечера, я затащил к себе Гримсдайка.

— Брось ты, не бери в голову, — посоветовал он, потягивая пиво. — Заседание начнется только через час, а твое беспокойство все равно ничего не изменит. Либо тебя возьмут, либо нет. Тем более что даже слепому видно, какой Бингхэм проходимец.

— Да, но он чертовски ловкий проходимец, — возразил я, — мастер вешать лапшу на уши. Из профессора просто веревки вьет. Черт бы его побрал! — сплюнул я. — Мало того что он и в первый раз меня без работы оставил, так теперь и последней надежды лишит. Пусть бы хоть человек был приличный, но ведь большего самовлюбленного наглеца и прощелыги свет не видывал! — В этот миг в соседней комнате зазвонил телефон. — Мало того что он законченный мерзавец, так мне еще приходится на его паршивые звонки отвечать! — взорвался я, вставая.

Вернулся я, улыбаясь до ушей.

— Похоже, место патолога достанется все-таки мне, — победоносно сказал я Гримсдайку.

— Вот как? А почему?

— Сам проф звонил. Только что ему доставили образец слоновьего дерьма из зоопарка. Семь тонн. Вывалили прямо в палисадник перед его парадным входом!

Комитет единодушно проголосовал за то, чтобы место штатного патолога получил я, а Гримсдайк на том же заседании стал старшим анестезиологом.

— Как видишь, справедливость восторжествовала, — хлопнул меня по спине Гримсдайк на обратном пути из паба. — Добродетель празднует победу, а зло наказано.

— Я до сих пор не могу поверить в свою удачу, — признался я. Славный добрый Святой Суизин! Как мне не хотелось покидать его. — Но послушай, — я устремил на своего приятеля вопрошающий взгляд, — ты ведь даже словом не обмолвился, что подаешь на старшего анестезиолога!

— Разве? — Гримсдайк вставил монокль. — Забыл, значит. Кстати, ты заметил, с какой виртуозностью я засунул сегодня дыхательную трубку в трахею?

— Ты стал почти таким же хвастуном, как и Бингхэм, — со смехом сказал я.

— Ах, Бингхэм! Да, между прочим, я еще не сказал тебе, что чек на десять тысяч фунтов, доставшийся мне в наследство от той старой гусыни, я как раз вчера передал нашему старшему анестезиологу, чтобы он занялся где-нибудь научными исследованиями. Возможно, столь внезапно возникшая вакансия тоже чуть-чуть повлияла на решение комиссии отдать его место мне.

У меня перехватило дыхание.

— Господи, да ты даже перещеголял Бингхэма! Ты коварен, как Макиавелли и семейка Борджиа, вместе взятые.

Гримсдайк лишь загадочно изогнул брови.

Бингхэма я застал в его комнате. Он собирал чемоданы.

— Что ж, старичок, — произнес он, криво усмехаясь, — кажется, ты все-таки обскакал меня.

— Похоже, что так, Бингхэм, — кивнул я. — Надеюсь, ты зла не держишь?

— Нет, что ты! Мы ведь с тобой всегда друг друга понимали. К тому же у меня есть нечто такое, что никогда тебе не достанется.

Сообразив, что речь идет о сестре Макферсон, я с серьезным видом промолвил:

— Ты прав.

— Я решил, что для разнообразия займусь немного общей практикой, — продолжил он. — А заодно к экзамену подготовлюсь.

— У тебя уже есть на примете конкретное местечко? — поинтересовался я.

— Ну, кое-что подвернулось, — уклончиво ответил он. Затем ухмыльнулся и добавил: — Есть тут поблизости одно агентство — «Вилсон, Верескилль и Возлюблингер». Говорят, уже подобрали мне нечто сногсшибательное.

— Да, они настоящие профессионалы, — торжественно сказал я, с трудом сдерживая злорадный смех.

— Собственно говоря, — продолжил Бингхэм, — я даже рад, что не остался здесь. Дело в том, что в конце следующей недели мы с Нэн должны обвенчаться, а у меня даже не было времени толком подготовиться к свадьбе. Я хотел еще разузнать о каком-нибудь подходящем месте для нашего медового месяца. Чтобы там было уютно и… не слишком дорого. Ты, случайно, ничего такого не знаешь?