Онлайн книга «Неснятое кино»
|
Он встал и вышел из номера, с размаху хлопнув дверью. Шленский, уже набравший полную грудь воздуха для ответа, пыхтя от возмущения, забегал по номеру. Выпустив пар, он забрался на диван и попробовал продолжить работу, но за окном начался методичный стук теннисного мяча о стенку. Шленский обхватил голову руками, потом соскочил с дивана и, нашарив ногами тапки, вышел на лоджию. Мячом о стенку на площадке под окнами колотил Деветьяров. Шленский вернулся в комнату и стоически вернулся к работе, но характер звуков сменился, и он снова вышел на лоджию. Деветьяров гонял мяч уже не один, а в паре с Асланом. При этом у него появилась болельщица – маленькая Шефер. – Убивать надо! Всех, – убежденно сказал сам себе Шленский и вернулся в номер. Но когда к звукам теннисного поединка прибавилось женское хоровое скандирование: «Андрю-ша! Андрю-ша!» – Шленский не выдержал. Запустив кассетой в кресло, где раньше сидел Деветьяров, он схватил ключ и пулей вылетел из номера. И столкнулся с Евой Сергеевной, ожидавшей лифта. Она многозначительно улыбнулась: – О! Как кстати. Есть разговор… На столе стояли стаканы с коньяком, полупустая бутылка и раскромсанный кусок халвы на блюдечке. – Чем вы расстроены? – поинтересовалась Ева Сергеевна. – Девочками, – ответил Шленский. – Они, конечно… – Да-да, – понимающе кивнула Е.С. – Но все-таки есть две-три довольно перспективных, правда? – Кто? – поднял голову Шленский. – Жукова, – мгновенно ответила Ева Сергеевна и, как если бы Шленский недослышал, повторила: – Жукова. Не зная, что ответить, Шленский молчал. – Вам же надо будет на ком-то строить шоу, не говоря уже о церемонии награждения… – продолжила Е.С. свою мысль. – А что, уже известно… – Ленечка, – ответила Ева Сергеевна, – ничего не известно. Просто я очень вам симпатизирую и иногда могу, скажем так, проговариваться. А ваше профессиональное мнение может помочь членам жюри сориентироваться… – Ясно, – сказал Шленский, которому ничего ясно не было. – Это очень хорошо, если ясно, – заметила Ева Сергеевна. – И еще. Ведь у нас с вами могут быть свои маленькие секреты? – Могут, – неуверенно согласился Шленский. – Роман Юрьевич – он славный, но очень мнительный… – Понимаю. – Вы профессионал и взрослый человек, и я могу быть с вами совершенно откровенна: мужские привязанности очень понятны, я вовсе не ханжа, но это иногда мешает объективному восприятию. У Романа Юрьевича есть свои симпатии среди девочек. Кто же против, но это не должно вредить делу, не так ли? – Она уже не улыбалась. – Не должно, – согласился Шленский. В дверь постучали. – Да! – резко крикнула Ева Сергеевна. В проеме дверей появилась голова Кузнецовой. – Ева Сергеевна, я позвонить. – Сейчас нельзя, – ответила та. – Но вы сказали – в семь часов. – Сейчас – нельзя, – раздельно повторила Ева Сергеевна. – Но там уже ночь… – умоляюще произнесла девушка. – Закройте дверь! – вдруг заорала Ева Сергеевна. – Как я устала от них от всех, – поделилась она со Шленским, когда дверь закрылась. – Давайте еще выпьем. Не дожидаясь согласия, Ева Сергеевна сама налила в стаканы. – Ну, за нашу долгую дружбу, Ленечка! Ведь этот конкурс – не последний, у нас с вами большое будущее… Ева Сергеевна отпила из стакана, Шленский пригубил. – А вы, я вижу, почти не пьете, – заметила она. – Почти, – улыбнулся Шленский. – Молодой, талантливый, непьющий… – Ева Сергеевна внимательно рассматривала его. – Просто клад! – Поэтому так глубоко и закопали, – отшутился Шленский. Он отставил стакан и пояснил: – Да нет, просто мне сегодня еще работать. – А вы не напрягайтесь, – посоветовала Ева Сергеевна. – Вы же молодой мужчина и имеете право на отдых; здесь для этого все условия… Кстати, у девушек режим, и я строго за этим слежу. Но боюсь, на вас моего внимания может не хватить… Шленский закаменел. Ева Сергеевна рассмеялась и коснулась его руки фиолетовым коготком: – Ну что вы? Мы же с вами друзья… Дверь распахнулась, и в номер оргкомитета стремительно вошел Роман Юрьевич, а за ним телохранитель Степан и еще какой-то одутловатый человек. – А, совращаешь молодежь? – весело поинтересовался Роман Юрьевич у Евы Сергеевны. В глазах у него блестели злобные огоньки. – Дело! – Уже совратила, – светло улыбнулась Ева Сергеевна и поприветствовала одутловатого: – Привет, Олежек! – Он не Олежек! – закричал Роман Юрьевич. – Секунду! – бросил он Шленскому и, развернув кресло на колесиках, уселся напротив одутловатого, оставшегося стоять у входа в комнату. – Он не Олежек! – повторил Роман Юрьевич, наставив палец. – Он никто и звать его никак! – Рома… – начал было одутловатый, но Роман Юрьевич поднятием пальца остановил его речь. – Не надо мне ничего объяснять, – тихо попросил он. – Я не мент. – Он повернулся к Еве Сергеевне: – Весь город оклеен календарями с Черышевой. Пленки на комбинат отдал ты. Нет? – Не надо так, Рома… – ответил Олег. – Пошел вон, – сказал Роман Юрьевич. – Роман, – заговорил снова одутловатый, – я хотел с тобой согласовать… – Вон пошел, – повторил Роман Юрьевич и развернул кресло к Шленскому: – Извините, Леня. Слушаю вас. – Меня? – удивился Шленский. За спиной Романа Юрьевича телохранитель Степан в буквальном смысле выставил за дверь Олега. – Какие проблемы? – Да, в общем, никаких, – ответил Шленский. – А чё пришел? – весело спросил Роман Юрьевич. – Шутка, – сказал он, не переставая улыбаться. Шленский машинально посмотрел на Еву Сергеевну. – А-а, – понимающе протянул Роман Юрьевич. – Ну-ну. Как девочки? – как ни в чем не бывало продолжил он разговор. – С девочками, конечно, сложно… – завел свою волынку Шленский. – Получишь премию, – оборвал его Роман Юрьевич. – Еще вопросы? – Сценарий… – Со сценарием решай сам, делай с этой хератенью что хочешь, я в тебя верю! И, завершая аудиенцию, Роман Юрьевич ощутимо хлопнул Шленского по плечу: – Давай гуляй. На ужин пора. – До свиданья, – сказал Шленский. Он только закрывал дверь с табличкой «Оргкомитет», а там уже началось. |