Онлайн книга «К оружию! К оружию!»
|
– Что-что? Какой музей? – Музей шутов. – А, ты имеешь в виду Зал Ликов? Это не совсем музей, но, конечно… Тут нет никаких тайн. Боффо, запиши. Будем счастливы показать его в любое время, капрал. – Большое спасибо, доктор Пьеро. – Всегда рад помочь. – У меня как раз заканчивается дежурство, – не унимался Моркоу. – Я бы предпочел осмотреть его сейчас, раз уж я здесь. – Ты не можешь уходить с дежурства, когда… Ой! – Колон вдруг смолк. – Что такое, сержант? – Ты лягнул меня! – Просто случайно наступил на вашу сандалию, сэр. Извините, сэр. Колон попытался понять по лицу Моркоу, что тот пытается ему сказать. Он привык к простоватому Моркоу. Сложный Моркоу пугал его – так он испугался бы, если бы на него вдруг яростно напала, скажем, какая-нибудь утка. – Ну, мы, пожалуй, пойдем, да? – промямлил он. – Нет смысла оставаться здесь, раз дело уже закрыто, – промолвил Моркоу, неистово гримасничая. – Кстати, этой ночью можно и отдохнуть… Он посмотрел на крыши домов. – О, ну да, теперь, раз дело закрыто, можно и уходить, – наконец понял Колон. – Верно, Шнобби? – Конечно, тогда мы пойдем, пожалуй, раз дело закрыто, – поддержал Шнобби. – Эй, Дуббинс, ты слышал? – Слышал что? Что дело закрыто? – спросил Дуббинс. – Да. Пора отваливать. Правда, Детрит? Детрит, упершись в землю костяшками, задумчиво смотрел в никуда. Это была нормальная поза для тролля, ожидающего прибытия очередной мысли. Звуки собственного имени заставили пару нейронов двигаться быстрее. – Что? – спросил он. – Дело закрыто. – Какое дело? – Ну это, об убийстве господина Крюкомолота и всем прочем. – Правда? – Да! – О. Детрит обдумал услышанное, кивнул и снова вернулся в привычное для себя состояние ума. Потом забеспокоилась другая пара нейронов. – Это хорошо, – добавил Детрит. Несколько секунд Дуббинс наблюдал за ним. – Вот и все, – печально промолвил он. – Больше мы ничего не дождемся. – Я скоро вернусь, – сказал Моркоу. – Ну что, э-э, Чарли, пойдем? Доктор Пьеро? – Да, думаю, вреда никакого не будет, – согласился доктор Пьеро. – Замечательно. Боффо, покажи капралу Моркоу все, что он пожелает. – Слушаюсь, сэр, – быстро ответил маленький клоун. – Должно быть, очень весело быть клоуном, – предположил Моркоу. – Правда? – Ну, я имею в виду, все время шутки, розыгрыши… Боффо как-то косо посмотрел на него. – Ну… – произнес он неохотно. – Есть, конечно, и приятные моменты… – Ни секунды в этом не сомневаюсь. – Ты, наверное, частенько дежуришь у ворот, а, Боффо? – как бы между делом поинтересовался Моркоу, пока они шли по двору Гильдии. – Ха! Почти все время, – ответил Боффо. – И когда последний раз к Бино приходил этот друг, ну, ты знаешь, из убийц? – Тебе и об этом известно… – протянул Боффо. – О да, – сказал Моркоу. – Примерно десять дней назад. Тут лучше обойти, зона действия торта… – Он забыл, как зовут Бино, но знал, где находится его комната. Не помнил номер, однако прошел прямо в нее, – продолжил Моркоу. – Все правильно, – сказал Боффо. – Это доктор Пьеро рассказал? – Я разговаривал с доктором Пьеро, – подтвердил Моркоу. Ангва, которая пошла в музей вместе с ними, постепенно начала понимать, как Моркоу задает вопросы. Он задавал их, не задавая. Просто говорил людям, что думает или о чем догадывается, а они, поддерживая разговор, сами сообщали все подробности. И он всегда, действительно всегда, говорил правду. Боффо распахнул дверь и завозился, пытаясь зажечь свечу. – Вот мы и пришли, – объявил он. – В промежутках между дежурствами у ворот я работаю здесь. – О боги, – едва слышно вымолвила Ангва. – Это ужасно. – Очень интересно, – сказал Моркоу. – С точки зрения истории, – добавил Боффо. – Все эти маленькие головы… Они уходили в никуда, полка за полкой, уставленные маленькими клоунскими головками. Музей выглядел так, словно у племени охотников за головами вдруг развилось изощренное чувство юмора и они решили привнести в мир чуточку веселья. – Яйца, – сказал Моркоу. – Обычные куриные яйца. Берешь яйцо, делаешь с обеих сторон отверстия и осторожно выдуваешь содержимое. А потом клоун рисует на яйце свою маску, она считается его официальным обличьем, и никакой другой клоун не имеет права ее использовать. Это очень важно. Некоторые лица принадлежали нескольким поколениям одной семьи. Лицо клоуна – очень ценная вещь. Я прав, Боффо? Клоун не сводил с него глаз. – Откуда ты все это знаешь? – Читал в книжках. Ангва взяла древнее яйцо. К нему был прикреплен ярлык с дюжиной имен, причем все были зачеркнуты, кроме последнего. Чернила, которыми были написаны первые имена, выцвели и стали почти невидимыми. Она поставила клоунский лик обратно на полку и машинально вытерла руку о рубашку. – А что будет, если клоун решит вдруг использовать лицо другого клоуна? – спросила она. – О, все новые яйца мы сравниваем со стоящими на полках, – сказал Боффо. – Это строжайше запрещено. Они двинулись по проходу. Ангве вдруг показалось, что до ее ушей доносится чавканье заварного крема в миллионах штанов; от стен отражалось эхо миллионов хлюпающих носов; миллионы улыбок сияли на совсем не улыбчивых лицах. Наконец они подошли к нише, в которой стояли стол со стулом и висела полка со старыми бухгалтерскими книгами. Тут же помещался клоунский верстак, уставленный заляпанными краской банками, заваленный пучками крашеных конских волос и другими предметами, необходимыми для весьма специфического искусства росписи яиц. Моркоу взял прядь крашеных конских волос и с задумчивым видом покрутил ее в руках. – А если предположить, – сказал он, – что клоун, я имею в виду, клоун с собственным лицом… использовал вдруг лицо другого клоуна? – Что-что? – не понял Боффо. – Можно ли одному клоуну пользоваться гримом другого клоуна? – попробовала объяснить Ангва. – О, это происходит все время, – махнул рукой Боффо. – Мы постоянно одалживаем друг у друга плюхи. – Плюхи? – переспросила Ангва. |