Онлайн книга «Интересные времена»
|
Однако, когда вдруг послышались удары в гонг и последовательность громких хлопков, толпа слегка расступилась. Мимо Ринсвинда, приплясывая, проследовали странные люди в белых балахонах. Они разбрасывали фейерверки и что было сил колотили в гонги, кастрюли, а также в прочую утварь, способную издать хоть какой-то звук. Надо признать, создаваемый процессией грохот отчасти заглушил уличный шум, хотя на это была потрачена масса усилий. Время от времени какой-нибудь местный житель, отвлекшись от своих воплей, чтобы немножко перевести дух, замечал Ринсвинда и окидывал его озадаченным взором. «Пожалуй, самое время слиться с окружением», – решил Ринсвинд. – Неплохо, а? – проорал он, обращаясь к стоявшей рядом женщине. Женщина, маленькая старушка в соломенной шляпе, воззрилась на него с явным отвращением. – Это похороны господина Фу, – отрезала она и поспешила удалиться. Неподалеку от ниши, где прятался Ринсвинд, стояли двое стражников. Происходи дело в Анк-Морпорке, стражники стреляли бы самокрутки и старались не замечать ничего, что могло бы помешать им наслаждаться жизнью. Но у этих вид был настороженный. Ринсвинд шмыгнул в переулок. В этом городе незнакомый с местными обычаями человек мог попасть в весьма затруднительное положение. В переулке было потише. Дальним своим концом он выходил на что-то гораздо более широкое и с виду очень даже пустынное. Исходя из предпосылки «меньше людей – меньше проблем», Ринсвинд бодро зашагал вперед. Наконец он снова оказался на открытом пространстве. Даже весьма открытом. Это была вымощенная булыжником площадь, достаточно большая, чтобы на ней могла расположиться пара-другая армий. По периметру площадь обрамляли вишневые деревья. Однако, если вспомнить толпы народа повсюду, поражало полное отсутствие кого бы то ни было… – Эй, ты! …Не считая стражников. Они вдруг появились из-за каждого дерева и каждой статуи. Ринсвинд попытался было ретироваться обратно в переулок, но не успел, поскольку за спиной у него тоже внезапно возник стражник. К его лицу приблизилась ужасающая маска, принадлежащая человеку в латах. – Крестьянин! Тебе известно, что это Имперская площадь? – Прошу прощения, а слово «имперская» пишется с большой или с маленькой буквы? – вежливо осведомился Ринсвинд. – Вопросы здесь задаю я! – Ага. Стало быть, с большой. Значит, забрел в какое-то очень важное место. Что ж, извините, не знал, ухожу-ухожу… – А ну стоять! Что особенно поразило Ринсвинда в поведении стражников, схватить его никто даже не пытался. И лишь потом он осознал, что этого, наверное, просто не требовалось. Люди в империи послушно выполняли то, что им приказывали. Это похуже плеток будет, говорил Коэн. Ринсвинд вдруг вспомнил, что вообще-то ему полагается пасть на колени. Он поспешно присел на корточки и уперся в мостовую руками. – Я вот думаю, – бодро спросил он, занимая стартовую позицию, – не пора ли познакомить вас с одним известным высказыванием? Коэн хорошо разбирался в городских воротах. Он ломал их таранами, катапультами, а один раз – даже собственной головой. Однако ворота Гункунга оказались чертовски хорошими. Совсем не такими, как ворота Анк-Морпорка. Те обычно были распахнуты настежь, дабы привлечь покупателя с толстым кошельком. В качестве единственной защиты выступала надпись: «Спасибо, Што Не Нападайте На Наш Город. Приятнова Времяправажденья». Эти же ворота были большими и тяжелыми, сделанными из железа. Возле них торчали караульная башня и взвод довольно неприятных личностей в черных латах. – Проф? – Да, Коэн? – Что мы тут делаем? Водяные проводы уже закончились, все разошлись. Может, как-нибудь через стену? Профессор Спасли погрозил ему пальцем. – Лазать через стену – только привлекать лишнее внимание. Мы пройдем как обычные люди. А уже внутри поищем водопровод, по которому и проникнем в Запретный Город. Но сейчас давайте еще раз вспомним, чему я вас учил, – сказал он. – Очень важно, что вы все усвоили, как надо себя вести в большом городе. – Свою маму поучи, – проскрипел Маздам. – Кому-кому, а нам это известно. Грабь, насилуй, тащи добычу, а перед уходом подожги все к чертовой матери. Все так же, как в маленьких городах, только времени больше уходит. – Это, разумеется, правильно, но только если ты проходишь через город, – принялся терпеливо, как маленькому ребенку, растолковывать Профессор Спасли. – А что, если тебе потребуется вернуться туда на следующий день? – На следующий день там уже делать нечего, Проф. – Господа! Прошу минуточку внимания. Я преподам вам основы цивилизованного поведения! Однако люди не просто проходили через ворота. К караулке выстроилась длинная очередь. Стражники угрожающе нависали над съеживающимися от страха агатцами и тщательно проверяли бумаги всех, кто намеревался войти в город. И вот настала очередь Коэна. – Твои бумаги, старик! С довольным кивком Коэн вручил капитану стражников клочок бумаги, на котором красивым почерком Профессора Спасли было написано: «МЫ БРАДЯЩИЕ СУМАСШЕДШЫЕ И БУМАГ У НАС НЕТУ. ИЗВИНИТЕ». Стражник поднял глаза и узрел веселую улыбку Коэна. – Ну надо же, – мерзким тоном процедил он. – А что, разговаривать ты разучился, дедуль? Коэн, по-прежнему ухмыляясь, перевел вопросительный взгляд на Профессора Спасли. На этот случай реплики они не отрепетировали. – Вот старый болван, – хмыкнул стражник. Тут Профессор Спасли не выдержал. – Мне казалось, вы должны оказывать особое внимание психически неполноценным людям! – воскликнул он. – Нельзя быть психически неполноценным, если у тебя нет бумаг, в которых сказано, что ты психически неполноценен, – логично возразил стражник. – Ну все, я сыт по горло, – вмешался Коэн. – Я ведь говорил, что ничего не получится. Стражники все такие тупые. – Наглый крестьянин! – Я еще не такой наглый, как мои друзья, – ответил Коэн. Орда утвердительно закивала. – Это мы, дурачина! – Тебя и твою мать. – Чиво? – Полный придурок. – Чиво? Капитан стражников опешил. Свою привычку к повиновению жители Агатовой империи впитывают с молоком матери. Но поклонение предкам и уважение к старикам это еще более древняя и славная традиция. Капитану ни разу не доводилось видеть людей, настолько старых и в то же время способных сохранять вертикальное положение. Эти старики были такими древними, что, по сути дела, их можно было назвать предками. А от того, что сидел в кресле на коленках, даже пахло как от настоящего предка. |