Онлайн книга «Маскарад»
|
– Госпожа? – Господин?! Голос звучал мелодично и грозил вот-вот сорваться на пение. – Слушай внимательно. Завтра ты поешь партию Лауры в «Мистере Ха». У нас полно работы. Одного вечера тут явно маловато. Большую часть времени мы потратим на арию из первого акта. Послышался короткий отрывок мелодии, исполняемой на скрипке. – Сегодня вечером ты выступала… хорошо. Но есть арии, над которыми еще надо поработать. Будь внимательна. – Это ты прислал розы?! – Они тебе понравились? Эти розы расцветают только в темноте. – Но кто ты?! И не твое ли пение я слышала только что, на сцене?! На мгновение воцарилось молчание. – Мое. А потом: – Итак, давай повторим роль Лауры из «Мистера Ха» – он же «Мастер Маски», он же, как его называют простолюдины, «Человек с Тысячью Лиц»… Когда на следующее утро ведьмы явились к Козлингеру, то обнаружили на лестнице очень большого тролля. Тролль сидел, положив на колени дубинку, и, когда ведьмы попытались пройти мимо, предостерегающе вскинул ладонь размером с лопату. – Туда никому нельзя, – предупредил он. – У Козлингера собрание. – И сколько это собрание продлится? – осведомилась матушка. – Обычно у господина Козлингера как собрание начнется, так до вечера и не кончается. Матушка с уважением посмотрела на тролля. – И давно ты в издательском деле? – спросила она. – С утра, – гордо ответил тролль. – Господин Козлингер взял тебя на работу? – Угу. Пришел в наш Каменоломный переулок и выбрал меня. Этот работник, говорит, словно создан для… – Брови тролля искривились, пока он пытался припомнить незнакомые слова. – Для стремглав развевающего издательства мирового масштаба. – И что именно ты делаешь? – Сижу. – Прошу прощения, – отодвинув матушку, нянюшка протолкнулась вперед. – Этот тип почвы я везде узнаю. Ты ведь с Медной горы, что в Ланкре? – И что? – Мы тоже из Ланкра. – Правда? – Это матушка Ветровоск собственной персоной. Тролль недоверчиво улыбнулся. Лоб у него опять пошел глубокими расселинами. Охранник перевел взгляд на матушку. Она кивнула. – Та самая, которую ваши парни зовут Ааоограха хоа, – уточнила нянюшка. – Та, От Которой Лучше Держаться Подальше. Тролль уставился на свою дубинку, словно бы всерьез раздумывая, не забить ли себя до смерти. Матушка похлопала по покрытому лишайником плечу. – Как тебя зовут, дружок? – Карборунд, госпожа, – пробормотал он. Одна нога у него вдруг запрыгала от мелкой дрожи. – Нисколечко не сомневаюсь, что здесь, в большом городе, ты хорошо устроишься, – сказала матушка. – Вот-вот, так почему бы тебе не пойти и не начать устраиваться прямо сейчас? – подхватила нянюшка. Тролль ответил ведьмам благодарным взглядом – и был таков. Он так торопился, что не стал даже тратить время на то, чтобы открыть дверь. – Они и в самом деле так меня называют? – задумчиво произнесла матушка. – Э-э. Да. – Нянюшка ущипнула себя за ногу, чтобы не ухмыляться особо широко. – Само собой, это у них признак уважения. – О. – Э… – Ты же знаешь, я всегда старалась ладить с троллями. – Ну да. – А гномы? – продолжала расспрашивать матушка, очень смахивая на человека, который вдруг обнаружил фурункул и не может удержаться, чтобы не поковырять его. – Они меня тоже как-то называют? – Пошли, посмотрим, на месте ли господин Козлингер, – бодро предложила нянюшка. – Гита! – Э-э… ну… По-моему, они тебя кличут К'ез'рек д'б'дуз. – И что это значит? – Э-э… Эту Гору Лучше Обходить Стороной, – ответила нянюшка. – О. Весь путь вверх по лестнице матушка была не характерно молчалива. Нянюшка не стала утруждать себя стуком к дверь. Повернув ручку, она тоненьким голосом окликнула: – Эге-ге-ей, господин Козлингер! Это опять мы, как вы и думали. О, будь я на твоем месте, я бы не стала пытаться вот так выходить через окно – ты ведь на третьем этаже, а с таким мешком денег лазить по карнизам очень неудобно. Бочком перемещаясь вдоль плинтуса, Козлингер шмыгнул обратно за свой огромный стол, очевидно надеясь, что эта ненадежная преграда хоть чуть-чуть защитит его от ведьм. – А разве на лестнице нет тролля? – спросил он. – Он решил порвать с издательской карьерой, – объяснила нянюшка. Усевшись, она улыбнулась ему во весь рот. – Ты ведь уже приготовил для нас деньги? До Козлингера дошло, что он попался. Гримасы на его лице сменяли одна другую, пока он перебирал различные варианты ответа. А затем он улыбнулся – так же широко, как и нянюшка, – и плюхнулся в кресло прямо напротив нее. – Само собой, период у издательства сейчас нелегкий, – начал Козлингер. – Можно сказать, худшего периода мне и не припомнить, – добавил он, привнеся в голос изрядную толику честной горечи. И перевел взгляд на лицо матушки. После этого улыбка осталась на месте, но остальная часть лица господина Козлингера съехала набок. – Понимаете ли, люди вдруг – раз! И перестали покупать книги, – поспешно продолжил он. – А одна стоимость граверных работ – это что-то зверское. – Все мои знакомые покупают твои «Ещегодники», – возразила матушка. – По-моему, твой «Ещегодник» в Ланкре покупают все. Во всех Овцепиках покупают «Ещегодник», даже гномы. А ведь это ни много ни мало, как полдоллара. А книга Гиты тоже пользуется популярностью. – Да, само собой, я очень рад, что она пользуется такой популярностью, но ведь еще остаются вопросы продаж, надо платить продавцам в разнос, не говоря уже о вопросах амортизации… – Если обращаться с «Ещегодником» экономно, он всю зиму может прослужить, – возразила матушка. – При условии, что никто не болеет, а бумага мягкая и тонкая. – А мой Ясончик покупает аж по два экземпляра, – добавила нянюшка. – Впрочем, оно и понятно, у него ведь семья большая. Дверь туалета иногда даже не закрывается… – Да, но видите ли, проблема в том… Я ведь не обязан ничего платить. – Последнюю реплику нянюшки Козлингер попытался проигнорировать. К этому моменту его улыбка заняла практически все лицо. – Ты, госпожа, заплатила мне, чтобы я напечатал твою книгу, и эти деньги я честно вернул. По правде говоря, мне даже кажется, что наша бухгалтерия допустила небольшую ошибку в твою пользу, однако я не стану… |