Онлайн книга «Последний континент»
|
Библиотекарь поднял два пальца. — У-ук у-ук? — Гм-м, не уверен, что… — У-ук у-ук у-ук! Думминг Тупс задумчиво разглядывал три поднятых пальца библиотекаря. — Аркканцлер, по-моему, он считает. Библиотекарь вручил ему банан. — А, старая добрая «угадай-сколько-пальцев-я-поднял», — понимающе закивал декан. — Отличная игра. Но она становится куда веселее, если сначала достичь нужной кондиции… Библиотекарь выразительно замахал рукой, показывая сначала на рыбу, потом на еду в целом, на ракушки и, наконец, на деревья, высившиеся на заднем плане. А затем ткнул пальцем в небо. — У-ук! — Хочешь сказать, мы все едины? — уточнил Чудакулли. — И мир — одно большое место? Таковым мы его и запомним? Библиотекарь открыл было рот, собираясь что-то сказать, и вдруг чихнул. На песке появилась очень большая рыжая ракушка. — О боги! — выдохнул Думминг Тупс. — Забавно, — произнес заведующий кафедрой беспредметных изысканий. — Он превратился в весьма любопытный образчик моллюска гигантского. Если подуть в заостренный конец, то раздастся потрясающий звук… — Никто не желает попробовать? — ехидно пробормотал декан. — О боги! — опять воззвал Думминг. — Да что с тобой такое? — осведомился декан. — Единственное число. Именно это он и пытался нам объяснить. — О да, библиотекарь у нас один такой… — Да нет! Он пытался сказать, что любая вещь присутствует здесь в одном-единственном экземпляре! Реплика получилась весьма драматичной. Услышав нечто подобное, люди, как правило, долго-долго взирают друг на друга расширившимися от ужаса глазами, после чего восклицают что-нибудь вроде: «А ведь он прав, провалиться мне на этом самом месте!» Но данная реплика была адресована волшебникам, а им для успешного усвоения большой мысли требовалось потреблять ее маленькими порциями. — Не пори чушь, — отозвался Чудакулли. — Начать с того, что ракушками весь пляж завален, их здесь миллионы. — ДА, аркканцлер, но если приглядеться, то можно заметить: они все РАЗНЫЕ. То же самое и с деревьями. Ведь каждого дерева, каждого куста мы нашли только по одному экземпляру! Пальм много, однако на каждой растет свой вид бананов. И сигаретное дерево тоже было одно. — Зато тут много пчел, — возразил Чудакулли. — Но рой один, — парировал Думминг. — И миллионы жучков, — добавил декан. — Вряд ли среди них найдется хоть пара похожих. — Согласен, наблюдение весьма интересное, — протянул Чудакулли, — и все же мне не совсем понятно… — Единственное число — это своего рода тупик, — пояснил Думминг. — Тупик размножения, тупик эволюции! — Верно, но мы ведь говорим о ДЕРЕВЬЯХ, Тупс. — Им тоже нужно, чтобы были мужские и женские особи. — В самом деле? — Безусловно, аркканцлер. Иногда в качестве таковых выступают различные части одного и того же растения. — Что? Ты уверен? — Абсолютно уверен, аркканцлер. Мой дядя был заядлым садоводом, он размножал деревья, он с ними… — Потише, юноша, потише! Тебя может услышать госпожа Герпес. Думминг ошеломленно уставился на него. — Ну и что? Если уж на то пошло… вероятно, когда-то был и господин Герпес? Лицо Чудакулли одеревенело. Потом аркканцлер, подбирая слова, зашевелил губами и наконец несколько неуверенно изрек: — Возможно, ты и прав, но все это как-то… противно. — Боюсь, от природы не уйти, аркканцлер. — Раньше я любил вечерком прогуляться по лесу, Тупс. И ты хочешь сказать, что в это время деревья… Думминг почувствовал, что его семейно-садоводческих знаний становится недостаточно, и тогда он призвал на помощь память, пытаясь вспомнить все, что знал о дяде, который большую часть жизни провел на садовой лестнице. — Ну, еще, насколько мне известно, кисточки из верблюжьей шерсти тоже задействованы… — начал было он, но Чудакулли так на него посмотрел, что Думминг запнулся. — Так или иначе, аркканцлер, всякой твари должно быть по паре. Вот, допустим, кто курит сигареты? Куст надеется, что окурки окажутся разбросанными вокруг, — и кто, по его разумению, будет курить сигареты? — Что? Думминг вздохнул. — Всякий плод, аркканцлер, должен соблазнять, это его назначение. Птица, соблазнившись вкусом и видом плода, съест его, после чего, гм-м, уронит где-нибудь семена. Именно таким образом распространяются растения. Но на этом острове нам встретились только птицы да несколько ящериц, так что каким образом… — А-а, теперь я понял, куда ты клонишь, — протянул Чудакулли. — Какая-нибудь птичка, увидев сигаретный куст, решит: вот неплохое местечко для перекура! Но что за птица… — Раз для перекура, значит, кура! — радостно воскликнул казначей. — Рад, что ты по-прежнему с нами, казначей, — отозвался, не оборачиваясь, Чудакулли. — Правильно, аркканцлер, птицы не курят. Следовательно, встает вопрос: зачем это надо кусту? Если бы на острове жили ЛЮДИ, что ж, тогда не исключено, что через некоторое время здесь могла бы появиться целая никотиновая роща с растущими там сигаретами… Точнее, — тут же поправился Думминг, поскольку всегда ратовал за точность формулировок, — с плодами, напоминающими сигареты. Люди раскидывали бы окурки по всеми острову, таким образом распространяя содержащиеся в фильтрах семена. Кстати, некоторые семена, чтобы прорасти, действительно нуждаются в тепле. Но раз людей тут нет, то и существование подобного куста лишается всякого смысла. — А мы кто, как не люди? — обиделся декан. — И я очень даже не против выкурить после обеда сигаретку-другую. И ни от кого это не скрываю. — Да, но при всем моем уважении, декан, мы здесь не дольше пары часов, и вряд ли известие о нашем появлении могло распространиться так быстро, — терпеливо произнес Думминг (и, как впоследствии выяснилось, ошибся на все сто процентов). — Кроме того, эволюция — процесс достаточно затяжной. — Так ты утверждаешь, — задумчиво произнес Чудакулли, — что когда мы едим яблоки, то… — Он вдруг умолк. — Не хватало еще, чтобы и яблоки… — Аркканцлер шумно выдохнул. — Буду придерживаться рыбной диеты. По крайней мере, рыбы устраивают свои дела без меня. И на почтительном от меня расстоянии. И МОЕ мнение об эволюции тебе прекрасно известно, господин Тупс. Если эволюция происходит — а мне эта идея всегда казалась несколько сказочной, — то она ДОЛЖНА происходить быстро. Возьмем, к примеру, тех же леммингов. |