Онлайн книга «Carpe Jugulum. Хватай за горло!»
|
Над разбитой аркой парила птица размерами с дом и с крыльями шире замка. * * * Всемогучий Овес поднялся на карачки. Жаркое пламя бушевало вокруг, и грохот стоял неимоверный. Его кожа уже должна была обуглиться, но вопреки здравому смыслу пламя для него было не более смертоносным, чем горячий пустынный ветер. В воздухе пахло камфарой и специями. Он поднял глаза. Языки пламени окутывали матушку Ветровоск, но выглядели странно прозрачными, не совсем реальными. По ее платью пробегали зеленоватые и золотистые искорки. Огонь обнимал матушку, терзал ее одежду. Ведьма посмотрела на Овса сверху вниз. – Сейчас ты находишься в крыльях феникса, господин Овес, – крикнула она сквозь шум. – И не горишь. – Но как… – Ты ведь ученый! Самцы любят покрасоваться, верно? – Самцы? Так это самец феникса? – Да! Птица взлетела. Вернее, взлетело огромное пламя в форме птицы, внутри которого, похожий на голову кометы, был едва заметен силуэт настоящего феникса. «Но какой из этих двоих настоящий?…» – хмыкнул он про себя. Птица взлетела на башню. Быстро смолкший крик сообщил о том, что кто-то из вампиров был недостаточно проворен. – А он сам себя не сожжет? – слабым голосом спросил Овес. – Вряд ли, – ответила матушка, перешагивая через обломки ворот. – Иначе какой смысл? – Значит, это волшебный огонь… – Говорят, от тебя одного зависит, сгоришь ты в нем или нет, – пояснила матушка. – Я часто наблюдала за фениксами, когда была еще девочкой. А узнала об их существовании от своей бабки. В особо морозные ночи можно было видеть, как они, зеленоватые и золотистые, танцуют в небе над Пупом… – Ты, наверное, имеешь в виду центральное сияние, – постаравшись придать себе ученый вид, сказал Овес. – Но на самом деле причиной его возникновения являются магические частицы, ударяющие по… – Я не знаю причин его возникновения, – перебила матушка, – но в небе танцевали фениксы. – Она протянула ему руку. – Давай обопрись на меня. – Ты боишься, что я вот-вот упаду? – спросил Овес, не спуская глаз с горящей птицы. – Именно. Когда она оперлась на его руку, птица откинула голову и громко закричала на небо. – А я считал ее аллегорическим существом, – сказал священнослужитель. – Что ж… Аллегории тоже хотят жить, – усмехнулась матушка Ветровоск. Вампиры не относятся к коллективным существам. Такие черты, как сотрудничество и взаимовыручка, противоречат самой их природе. Любой другой вампир – это соперник, претендующий на твою пищу. На самом деле идеальной для вампира является ситуация, когда все остальные вампиры уничтожены и практически никто не верит в твое существование. Вампиры склонны помогать друг другу ровно настолько же, насколько к этому склонны акулы. Упыри абсолютно такие же. Разница лишь в терминологии. Остатки клана спешили по коридору к заманчиво приоткрытой двери. Ведро с коктейлем вод, освященных Рыцарем Оффлера, первосвященником Ио и человеком настолько святым, что он не стригся и не мылся целых семьдесят лет, упало на первых двух вампиров, имевших неосторожность войти в дверь. Самого графа и членов его семьи не было в числе беглецов. Семейство Сорокула тихонько свернуло и улизнуло в боковую башню. А зачем еще нужны подчиненные, как не затем, чтобы первыми входить во всякие подозрительные двери? – Нет, пап, ну как ты мог… – начала было Лакримоза и, к своему немалому удивлению, тут же получила от отца увесистую затрещину. – Нам всем надо соблюдать спокойствие, – сказал граф. – Для паники нет причин. – Ты ударил меня! – И получил от этого большое удовольствие, – признал граф. – Только внимательность и осторожность могут нас спасти. Именно благодаря им мы выживем. – Ничего не получается! – закричала Лакримоза. – Я – вампир! Я должна жаждать крови! А я мечтаю о чашке чая с тремя кусочками какого-то сахара, хотя даже понятия не имею, что это такое! Неужели ты не понимаешь, эта старуха что-то с нами сотворила?! – Это невозможно, – возразил граф. – Для человека она весьма проницательна, но вряд ли она могла проникнуть в твою голову или мою… – Но ты даже разговариваешь, как она! – закричала Лакримоза. – Не теряй присутствия духа, дорогая, – сказал граф. – Помни: то, что не убивает, делает нас сильнее. – А то, что убивает, делает нас мертвыми! – огрызнулась Лакримоза. – Ты же видел, что случилось с другими! Ты и сам обжег себе пальцы! – На краткий миг утратил сосредоточенность, – кивнул граф. – Старая ведьма не представляет угрозы. Она – вампир. И подчиняется нам. Очень скоро она посмотрит на мир другими глазами… – Ты совсем рехнулся? Криптофер погиб! – Он позволил себе испугаться. Все члены семьи уставились на графа. Влад и Лакримоза переглянулись. – Я в высшей степени уверен в себе, – сообщил граф. Его улыбающееся, раздражающе спокойное лицо было похоже на посмертную маску. – Мой разум подобен скале. Нервы мои крепки. Вампира, владеющего собой, невозможно победить. Разве не этому я вас учил? Гм, а это что такое? Его рука резким движением выхватила из кармана некую картонку. – Отец, опять ты за сво… – Лакримоза застыла, а потом резко закрыла лицо ладонью. – Убери! Убери! Это же Агатский Хлонг Судьбы! – Вот именно, и представляет он из себя три прямые линии, которые обвиты еще двумя… – И я бы никогда о нем ничего не знала, если б ты не приставал ко мне со всякими глупостями, старый дурак! – закричала девушка, попятившись от отца. Граф повернулся к сыну. – И ты тоже так… – начал он. Влад отскочил, прикрывая глаза руками. – Мне больно! – закричал он. – Ну и ну, вы двое, видимо, давно не практиковались, – удивился граф и стал переворачивать карточку, чтобы самому посмотреть на нее. Он мгновенно зажмурился и отвернулся. – Что ты с нами сделал? – закричала Лакримоза. – Ты постоянно тыкал в нас этими дурацкими картинками! Они были раскиданы по всему дому! У каждой религии – свой символ. Ты же сам учил нас, тупой козел! Линии, крестики, круги… – Она бросила взгляд на каменную стену за спиной изумленного брата и вздрогнула. – Куда ни глянь, везде увидишь что-нибудь святое. Ты научил нас разбираться в образах! – прорычала она, оскалившись на отца. – Скоро рассвет, – взволнованно произнесла графиня. – Нам будет больно? – Нет! Конечно нет! – воскликнул граф Сорокула, когда все посмотрели на струившийся из высокого окна бледный свет. – Это всего-навсего приобретенная психохроматическая привычка! Предрассудок! Все это происходит только в ваших головах! |