Книга Правда, страница 60 – Терри Пратчетт

За столом уже оживленно обсуждали последние новости.

– Я просто потрясен, – заявил мистер Картрайт, – ума не приложу, как они все это разузнали?

– Поневоле задумаешься, а что еще происходит важного, о чем нам не сообщают, – сказал мистер Подорожнинг.

Вильям послушал еще немного, но потом не вытерпел.

– В газете было что-нибудь интересное? – с невинным видом спросил он.

– Женщина с улицы Пинокбери {59} утверждает, будто ее мужа похитили эльфы – ответил мистер Грязнотест, показывая Вильяму «Инквайрер».

Заголовок не оставлял сомнений в содержании статьи:

ЭЛЬФЫ УКРАЛИ МОЕГО МУЖА!

– Это же выдумки! – возмутился Вильям.

– Не может быть, – возразил мистер Грязнотест, – тут ее имя и адрес написаны, вот, сами взгляните. Ее не стали бы печатать в газете, если бы она врала, верно?

Вильям взглянул на имя и адрес.

– Я знаю эту леди, – сообщил он.

– Ну вот!

– В прошлом месяце именно она заявила, что ее мужа унесла в небеса большая серебряная тарелка, – сказал Вильям, обладавший неплохой памятью на такие штуки. Он чуть не поместил это в свое письмо с новостями, в раздел «Минута веселья», но потом передумал. – А вы, мистер Наклоне, сказали тогда, что ее муж сам себя похитил, вместе с леди по имени Фло, официанткой из «Дома Ребрышек Харги», и что об этом, дескать, все знают.

Миссис Секретум бросила на Вильяма строгий взгляд, который предупреждал, что два яйца не гарантируют неприкосновенности, и вопрос о ночном похищении кухонных принадлежностей может быть вновь поставлен ребром в любой момент.

– Я не одобряю подобные разговоры за столом, – холодно заявила она.

– Ну, это же очевидно, – возразил Вильяму мистер Картрайт, – он, наверное, успел уже вернуться домой, а тут его похитили снова!

– Откуда вернуться, от серебряной тарелки или от Фло? – поинтересовался Вильям.

– Мистер де Словье!

– Я просто спросил, – запротестовал Вильям. – А, я вижу, они разузнали имя человека, ограбившего вчера ювелирную лавку. Как жаль, что это «Сознаюсь» Дункан, бедный старикан.

– Известный преступник, судя по заметке, – заявил мистер Подорожнинг. – А Стража не потрудилась арестовать его, какое безобразие!

– Ага, безобразие, особенно если учесть, что он сам каждый день настоятельно требует ареста.

– Зачем?

– Горячий обед и постель на ночь, – пояснил Вильям. – Ради этого «Сознаюсь» Дункан готов признаться в чем угодно. Первородный грех, убийства, мелкие кражи… все. В самые отчаянные моменты он даже пытается сдать сам себя за вознаграждение.

– Тогда они должны что-нибудь сделать с ним, – заявила миссис Секретум.

– Обычно ему дают кружку чаю, насколько мне известно, – поделился информацией Вильям. Он выдержал паузу, а потом намекнул: – В другой газете есть что-нибудь интересное?

– О, ерунда, они продолжают талдычить, будто Ветинари невиновен, – откликнулся мистер Грязнотест. – А король Ланкра заявляет, что женщины Ланкра не рожают змей.

– Ну а что же ему еще остается говорить? – заметила миссис Секретум.

– Ветинари наверняка что-то натворил, – заявил мистер Подорожнинг. – Иначе что ему помешало бы ответить на вопросы Стражи? Невиновные так себя не ведут, по моему скромному мнению [10] .

– А мне кажется, очень многие факты заставляют усомниться в его виновности, – сказал Вильям.

– В самом деле? – откликнулся мистер Подорожнинг, тоном голоса давая понять, что мнение Вильяма – существенно более скромное, чем его собственное.

– В любом случае, – продолжал он, – главы Гильдий встречаются сегодня. – Он фыркнул. – Пришло время перемен. Честно говоря, нам нужен правитель, который будет повнимательнее прислушиваться к мнениям простых людей.

Вильям бросил взгляд на мистера Длинношахта, гнома, который был занят тем, что мирно вырезал из хлеба солдатиков. Возможно, Длинношахт не обратил внимания на эту реплику. Возможно, там и не на что было обращать внимание, а Вильям просто проявил излишнюю чувствительность. Однако годы знакомства с риторикой лорда де Словье весьма обострили чутье Вильяма. И это чутье подсказывало ему, что фразы о «мнениях простых людей», безобидные сами по себе, зачастую означают, что кого-то надо выпороть кнутом.

– Что вы имеете в виду? – уточнил он.

– Город… город становится слишком большим, – сказал мистер Подорожнинг. – В прежние деньки ворота держали на замке, не открывали их перед всеми подряд. Зато простые люди могли не запирать двери на ночь.

– Просто у нас было нечего красть, – напомнил мистер Картрайт.

– Это верно. Денег стало гораздо больше в последнее время, – согласился мистер Наклоне.

– Да только они здесь не задерживаются, – проворчал мистер Подорожнинг.

Наконец-то он сказал правду. «Посылать деньги домой» было основной статьей экспорта в городе, и гномы в этой отрасли лидировали с большим отрывом. Но Вильям знал, что большая часть денег возвращается обратно, потому что гномы предпочитали покупать товары у лучших гномьих мастеровых, а лучшие гномьи мастеровые жили в Анк-Морпорке. И они тоже посылали деньги домой. В результате огромная денежная волна перекатывалась взад и вперед по всему континенту, без остановки и почти без шансов застыть на месте. Но Подорожнингов города все это сильно беспокоило.

Мистер Длинношахт тихо взял свое вареное яйцо и положил его в рюмку для яиц.

– Слишком много народу в городе, – повторил Подорожнинг. – Я ничего не имею против… пришлых, боги свидетели, но Ветинари позволил всему зайти слишком далеко. Все знают, что нам нужен правитель, способный проявить немного больше твердости.