Онлайн книга «Проклятие Кеннеди»
|
Значит, в Бостоне все будет нормально, и враг может попытаться достать Донахью только тогда, когда он вернется в Вашингтон. — Что с машинами? — Имелись в виду «линкольн» Донахью и те автомобили, которыми он воспользуется в Бостоне. — Бомбу туда не подложат? — Когда его «линкольн» не будет задействован, он будет находиться либо в гараже, либо под наблюдением. Кроме того, его все время будут проверять. То же самое с бостонскими машинами. Значит, остаются Национальный аэропорт в Вашингтоне, поездка оттуда на Холм, момент, когда Джек выйдет из машины, а также его проход до своего кабинета и оттуда в конференц-зал, где он выступит с речью. — В аэропорту и в Рассел-билдинг обеспечить охрану несложно. Итак, остается поездка на Холм. Сквозь занавески просачивался первый свет. Если Донахью и удалось немного поспать, сон его все равно был беспокойным. Он выбрался из кровати, стараясь не разбудить Кэт, которая задремала только под утро, и спустился вниз. Охранник сидел на кухне. Донахью сообразил, что на какое-то время забыл о присутствии в доме чужого человека. А второго, несущего вахту в лесу за домом, он не заметил бы, даже если бы выглянул в окно. Хазлам велел ему не мозолить глаза. Суббота, семь утра — время бежало, как струйка в песочных часах. В Национальном аэропорту было тихо. Хазлам с Джорданом припарковали машину рядом с основным зданием и начали проверку. * * * Важным персонам не предоставлялось здесь никаких особых удобств — правда, конгрессменов обычно увозили со специально отведенной стоянки. Значит, они быстро выведут Донахью туда — никто не будет знать точно, в какой момент, хотя народ наверняка соберется поглазеть, — и сразу же усадят в «линкольн», который будет стоять вплотную к выходу. Они вернулись в свою машину и медленно поехали в сторону Холма — Джордан за рулем, а Хазлам рядом с ним, — начав с места предполагаемого старта «линкольна». Первый светофор и знак поворота на 395-е шоссе, станция метро над ними слева. Прикрытия нет, значит, возможен выстрел сверху, хотя «линкольн» — машина с закрытым верхом. Вспомогательный аэропорт направо. Выезд на основную дорогу с тремя полосами. Прямо впереди — памятник Джорджу Вашингтону. Перестроиться в правый ряд, чтобы попасть на мост на 14-й улице. Вот он, мост. Налево — поворот на шоссе N1, но надо ехать направо, на 395-е. Первый съезд: Мэйн-авеню. Первый знак: С-стрит на юго-запад, к Капитолию. Дорога опустилась ниже уровня земли, по обе стороны — стены длиной футов в двадцать-тридцать. Первый туннель, двухполосный, — и снова наружу, не успеешь и глазом моргнуть. Второй туннель гораздо темнее — здесь четыре полосы. Длинный, немного изгибающийся, потом идущий чуть вверх и прямо. Съезд на повороте, перед которым стоит знак: D-стрит, северо-запад, к Капитолию. Одна полоса, дорога забирает вверх чуть круче. Прямо, ярдах в пятидесяти — свет в конце туннеля, выезд на S-стрит, северо-запад. Резко направо, к Капитолию. Одна полоса, поднимается и изгибается. Пятнадцать секунд — и туннель кончился. По обе стороны — высокие бетонные здания. Справа Национальная ассоциация почтальонов, впереди светофор на перекрестке с 1-й улицей. У правой обочины припаркованы почтовые фургоны. Широкий тротуар. Справа, сразу после выезда из туннеля, подходит еще одна дорога, так что у светофора движение становится двухрядным. На светофоре горел красный свет; они остановились и огляделись. Слева от них была разделительная полоса: проволочная ограда, деревья и кусты. С другой стороны — дорога на подземную стоянку под зданием Департамента труда, дальше — Банк внутренних займов. Хазлам проверил название улицы: Индиана. Да, подумал он, вот здесь-то Донахью и прижмут. И сбежать ему будет некуда — им нужно только заставить его «линкольн» остановиться перед светофором. Он чувствовал, что и Джордан заметил это. Включился зеленый, и они тронулись вперед, сразу оказавшись на открытом месте, среди зелени и лужаек, — справа от них возвышался Капитолийский холм. Пятьдесят ярдов — и светофор на пересечении с Луизиана-стрит, еще пятьдесят — и другой на перекрестке с Нью-Джерси. Еще пятьдесят ярдов — и новый туннель со светофором в начале и припаркованными по обе стороны легковыми машинами и автофургонами. Может быть, и здесь — но снайперу будет слишком сложно сбежать отсюда. Выезд на солнечный свет и остановка у светофора — по другую сторону угол Рассел-билдинг. Прямо туда, мимо полицейского поста. Вдоль Рассел-билдинг, затем направо и вверх к Первому подъезду, потом направо, на внутренний двор, где расположена стоянка для сенаторов. Сюда пропускают только по соответствующим удостоверениям. Что ж, все ясно, подумали оба. Они вернулись в аэропорт и проехали по маршруту еще раз, проверяя различные варианты; потом снова вернулись и повторили поездку. Закончили они только в одиннадцать. Связались с охранниками у дома Донахью и поехали к пристани. * * * «Военный совет» собрался в девять; почти два часа ушло на обсуждение вопросов, связанных с подготовкой к следующему вторнику. Список приглашенных… Билеты на дорогу и гостиница для иногородних… Кому стоять в первом ряду… Кого снимать крупным планом… Кто с кем встанет… Пресса, телевидение и радио… Установка телекамер… Фотографии двух предшественников Донахью, которые надо повесить на заднем плане… В половине двенадцатого Эд Пирсон и Эви ушли на пристань; через пять минут, сев на заднее сиденье «линкольна», за ними последовали Джек и Кэт Донахью. Катер уже стоял там; Джордан находился на палубе, Хазлам — на причале. Спустя тридцать секунд после прибытия Донахью катер отвалил от берега и двинулся вниз по течению. Трое из гостей Донахью вместе с женами приехали в Вашингтон еще вчера, постаравшись не слишком афишировать свое появление. Они переночевали в «Хейз-Адамс» — гостинице в сотне ярдов от Белого дома, если идти через Лафайет-парк. Четвертый приехал один, извинившись за жену, которая занемогла. В восемь часов вечера, в пятницу, ей домой доставили большой букет; часом позже Кэт сама позвонила женщине, пожелав ей скорейшего выздоровления. В субботу, в одиннадцать утра, женщина прилетела в Национальный аэропорт и присоединилась к мужу. В половине первого все пары по отдельности были усажены в «кадиллаки» и отвезены в Александрию. День выдался теплый, безоблачный; катер уже ждал прибывших. — Очень рада, что вы смогли приехать, спасибо вам за это, — Кэт Донахью поцеловала женщину, прилетевшую утром. — Решила взять себя в руки, — ее собеседница улыбнулась, превозмогая боль. Глаза ее сверкали. |