Онлайн книга «Диверсант №1»
|
Холл отеля «Альпина» не отличался отделкой благородным деревом, как в «Альберте Первом». Здесь царил металлизованный пластик, больше отвечающий вкусам молодежи. Спросив портье о нужных ему людях, Джошуа поднялся в лифте на шестой этаж, самый дорогой и единственный в отеле, где соблюдалась видимость комфорта. Постучав в дверь номера, он услышал гибкий женский голос, лишенный недавней старческой надтреснутости: – Одну минуточку… Сам не зная почему, Джошуа слегка заволновался. Дверь не открывали около двух минут. Наконец в замке повернулся ключ. – Войдите. Он вошел. За дверью стояла инвалидная коляска, и в ней сидела «старушка». – Добрый день, мадам… – Это вы? – Она очень удивилась и побледнела. И попыталась даже выглянуть за косяк, нет ли кого в коридоре рядом с Джошуа. – Вы один? – Я один, мадам. Позвольте нанести вам визит? – Заходите, месье… – Коляска откатилась в глубину комнаты, управляемая слабо гудящим электрическим двигателем. – Дверь, пожалуйста, закройте. Джошуа прошел в номер, с удовольствием убедившись, что дама в настоящее время одна, без заботливого сына, которому нравилось катить коляску перед собой, хотя надобности в этом, оказывается, не было, поскольку коляска имеет двигатель. – А где ваш сын? – поинтересовался Джошуа. – Вы разве не виделись с ним? В глазах у женщины встало беспокойство. – Увы. – Он пошел навестить вас. – Я уже больше часа гуляю по городу. – Простите, месье, мою назойливость и отсутствие вежливости, но – кто та дама, с которой вы сегодня обедали? – Я обедал один, мадам. А перед обедом меня допрашивала комиссар французской полиции. Ее зовут Рано. – Я так и подумала… – Она уже три года занимается тем, что пытается поймать некую Лейли Лальер. Вы не слышали про такую особу? Глаза Лейли остановились в одной точке. И напряглись. – Закройте дверь. – Я закрыл ее, мадам. – Закройте дверь на ключ. Джошуа повиновался властному голосу, подошел к двери и повернул ключ в замке. В этом отеле к ключу приделывали вместо брелка обыкновенную скучную грушу. – Что ты хочешь от меня, Джошуа? – Лальер перешла вдруг на «ты», чего Джошуа совсем не ожидал, как и того, что она назовет его по имени. – Меня только один вопрос интересует. Зачем вы, мадам, приходили ко мне в номер в Париже? Тогда… Под видом горничной… Извините, но я почему-то просто зациклился на этом. Вам, надеюсь, нетрудно будет объяснить… – Я хотела посмотреть на тебя. – … – Удивляешься? – Удивляюсь. Мне трудно понять, чем моя скромная особа может вызвать интерес. Мадам Лальер достала из-под пледа, покрывающего ее ноги, сотовый телефон и набрала номер. – Пьер! Джошуа сейчас у меня. Да, приходи… Я поняла… Она убрала трубку и встала с кресла. Стоя она выглядела гораздо привлекательнее. – Пьер – это?.. – Это мой сын. – Он что-то сможет мне объяснить? – Он для этого и пошел к тебе. Но уже возвращается. Мой звонок застал его внизу. Можешь открыть дверь. Слышишь, шаги… Как раз раздался тихий стук. – Мама! Джошуа повернул ключ. Вошел Пьер. – Вы с ним ровесники. Познакомьтесь… Джошуа протянул с улыбкой руку, ответил на рукопожатие, которое оказалось неожиданно теплым, но так и не понял ситуацию. Очевидно, эти люди знали о нем гораздо больше, чем он о них. – Объясните, пожалуйста… – Пьер, покажи, пожалуйста, Джошуа фотографию. Голос мадам Лальер звучал торжественно и значительно. Пьер показал черно-белый снимок. Джошуа сразу узнал своего отца, узнал своего деда, с которым только по старым фотографиям и был знаком, узнал и мадам Лальер, стоящую между ними. Четвертый человек на фотографии был совершенно не знакомым – это точно, хотя черты его лица явно что-то говорили Джошуа. Он взглянул на Пьера и понял. Это его отец, сходство оказалось очень заметным. – Вы знали моего отца и деда? – Как же мне не знать своего отца и брата! – То есть? – То есть, у меня и у твоего отца был общий отец. Правда, матери у нас разные, но это не меняет дела. Таким образом, я – твоя родная тетя, а Пьер – твой двоюродный брат. Джошуа еще никогда в жизни не чувствовал себя настолько растерянным. Он просто не знал, куда деть руки. Когда-то ему рассказывали, что плохие актеры не знают, куда деть руки на сцене. Но не слышал, чтобы с кем-то происходило подобное вне театральной жизни. – Ты растерялся? – совсем по-доброму, по-родственному тепло спросила тетушка. – Да, мадам… – Садись, Джошуа. Пьер, сделай нам что-нибудь выпить. Пьер разлил в пузатые фужеры коньяк. Он казался гораздо более спокойным от встречи с двоюродным братом. Это и не удивило Джошуа. Пьер ведь знал о его существовании. По крайней мере, время подготовиться имел. Он опять взял в руки снимок. Невзначай повернул. На обратной, слегка пожелтевшей от времени стороне выцветшими чернилами была указана дата: «Сентябрь 1952 года. Колорадо». Память не подвела его. Сразу все стало ясно, но Джошуа достаточно хорошо владел собой, чтобы показывать свое состояние откровенно. В семейном фотоальбоме Джошуа еще мальчиком часто рассматривал фотографии дедушки. И взрослым тоже иногда заглядывал в этот альбом. С 1951 по 1953 год подполковник Гольдрайх находился в Корее, где принимал участие в войне Севера и Юга. Одна из фотографий была датирована сентябрем 1952 года. Тогда дедушка после легкого ранения лежал в военном госпитале. Замешательство прошло быстро. Джошуа вдруг подумал, что это пришел тот самый Случай, навстречу которому он сам двигался. Что этот случай даст – неизвестно. Но Джошуа почувствовал его присутствие явственно. А об использовании можно будет подумать потом… – Почему же отец никогда мне не рассказывал о вас? – возник естественный вопрос. – Потому что к тому времени, когда ты появился на свет, твой дедушка, а мой отец, уже умер, а мой муж, отец Пьера, стал заниматься делом, которое не вызывает у большинства людей одобрения. А потом этим же делом стала заниматься и я. А теперь я занимаюсь им вместе с сыном. И подобные родственные отношения очень не нравились твоей маме. Мы с ней были очень похожи внешне. Она считала, что наше имя может повредить репутации ее отца, твоего второго дедушки. Второй дедушка Джошуа всю жизнь прослужил каким-то большим чиновником в ФБР. Естественно, родственные отношения с террористами не могли помочь ему сделать карьеру. |