Онлайн книга «Лезгинка по-русски»
|
– Свобода есть только у тех, у кого есть деньги. У этих, может быть, и равные права. А ты вот, если бы в Америке родился, смог бы стать президентом? Смог бы, наверное, если бы миллиард баксов имел на предвыборную кампанию. Все они врут. И в Европе точно так же врут… Захлебываются, когда про честность свою врут. А сами только и смотрят, как обмануть красиво, и при этом так все переврать, чтобы самому себе потом нравиться. И суды их врут. Есть деньги на хорошего адвоката – любое дело выиграешь. Нет денег – даже если сто раз прав, проиграешь. Это все не для меня… Свободным человек может быть только там, где чистый воздух и простор. Поднимешься на перевал, посмотришь вдаль – вот она, свобода! Полной грудью лови, захлебывайся и радуйся… – Далеко еще до перевала? – спросил Абдулмуслим, с трудом удерживая равновесие после того, как перепрыгнул с одного камня на другой. Элизабар, обладатель намного более коротких ног, повторить такой прыжок не решился, потому со своего камня слез и стал искать, как ему на следующий взобраться. – Таким темпом час погубим, – сказал Джогирг. – Надо быстрее идти. А ты, Элизабар, американцам зря доверяешь. Дело с ними можно иметь, когда у них есть своя выгода, но тоже постоянно оглядываться следует. Всегда подставить могут. – Мне что… – криво усмехнулся Мелашвили. – Мне приказали, я и работаю с ними. Стажировался там, язык знаю хорошо, вот и приказали. – Где стажировался? – спросил Джогирг. – В Лэнгли. – Понятно… – А что это такое? – спросил Абдулмуслим. – Учебное заведение такое, – Джогирг показал, что он не так прост, как можно было подумать после его слегка наивных, как показалось подполковнику, размышлений о свободе в Европе и в Америке. – Военных готовит. В самом деле, если проговорился Зурабову, это еще не значит, что всем следует знать про стажировку Элизабара Мелашвили в ЦРУ. Но в данном случае он и не проговорился, а просто похвастался. Надеялся, что это произведет впечатление. Но от Абдулмуслима можно было ждать вопроса и о том, что такое ЦРУ. Следовательно, ему и говорить ничего не стоит… После разговора все трое, наверное, почувствовали, что стоит поберечь дыхание, и замолчали, потому что приходилось не только перепрыгивать с камня на камень, не только перебираться со скалы на скалу, но одновременно с этим подниматься на перевал. А это всегда требует сильных и чистых легких. И разговор быстрому передвижению не способствует. * * * После перевала идти стало значительно легче. И не только потому, что здесь приходилось спускаться. Просто под ногами уже была нормальная тропа, которая вилась среди скал, как ручей, который в природе всегда отыскивает себе самый легкий путь. Точно так же самый легкий путь искали и люди. Где-то даже камни с места своротили. Странным казалось то, что такую тропу прокладывали в местах, отдаленных от селений. Мелашвили и об этом спросил. – Когда метеостанцию строили, что-то вертолетом доставляли, а что-то носильщики по тропе несли, потому что деньги кончились и на вертолет уже не хватало. У нас как строят? Сначала деньги дают, потом, что не разворуют, по мелочи тратят. На самое дешевое. А что дешевле всего? Человеческие руки. Вот и наняли носильщиков. Они здесь все и выравнивали. Тоже руками… Можно сказать, для нас. – Дым… – сказал вдруг Абдулмуслим. Джогирг резко вскинул автомат и оглянулся, не понимая. – Где дым? Откуда? Абдулмуслим громко носом потянул: – Запах… Что-то готовят. Печка… – Печка? – переспросил Зурабов. – Печка есть на метеостанции. Только она уже два десятка лет не разжигалась. Там не может быть дыма! – Нюхай, – сказал боевик. – Сильнее нюхай. Джогирг и Элизабар одновременно потянули носами и переглянулись. – Не чувствую, – покачал головой Зурабов. – Вроде бы что-то есть… – Чуткий нос Мелашвили уловил какой-то едва различимый запах, похожий на запах дыма, но точно сказать, что топится печь, он не решился бы. Значит, у Абдулмуслима нюх развит сильнее, если так категорично утверждает. – Может, там засада? – Абдулмуслим даже автоматом потряс. – Засада печку растапливать не будет, – резонно рассудил Джогирг. – Может, метеостанцию запустили? Сейчас все запускают… Интересно, здесь сотовая связь есть? Это он сам у себя спросил, вытащил трубку, нажал кнопку включения и посмотрел на монитор. И удовлетворенно кивнул. – Нет связи… И слава Аллаху! Идем, скоро видно будет. Я этим путем весной проходил, еще не все забыл. Если стекла в окнах вставили, значит, станцию запустили. – Куда ты шел? – поинтересовался Элизабар. – Здесь и идти-то, вроде бы, некуда. – В Ингушетию. Друзья помочь просили. Они сразу несколько джамаатов собирали для крупной операции. Но мы опоздали на три дня. Их федералы полностью перебили… * * * Спустились по тропе до поворота. Оттуда в самом деле стало видно здание метеостанции. Дверь была распахнута, недавно еще выбитые окна застеклены. Это было заметно даже издали. Не видно было только людей. Впрочем, и дыма над трубой тоже. – Жалко, бинокля нет, – посетовал Джогирг и повернулся к Абдулмуслиму. – Так, где твой дым? Не вижу что-то… Абдулмуслим снова носом потянул. – Прогорело все. Но был дым. Сейчас едой пахнет… – Горяченького перекусить не мешало бы, – мечтательно заметил Элизабар. – Нас встречать готовятся, – сердито пошутил Джогирг. – Двинули… Тропа в сторону идет. А нам туда… За горяченьким. Если взрыва за спиной не было, значит, и преследователей нет. Можем спокойно перекусить, нас встретят и обогреют. И сразу нашел проход между камней. И здесь уже стала заметной настоящая свежая тропа, не так и давно, видимо, протоптанная. Похоже было на то, что метеостанция снова заработала, как и многое в Чечне, что за годы двух войн пришло в полуразрушенное состояние. Чтобы попасть на метеостанцию, пришлось сначала спуститься по склону, причем в отдельных местах спуск был предельно крутым и опасным, а потом подниматься, и тоже по крутому склону. И только на подходах к самому зданию тропа пошла уже с ровным, едва заметным и не утомляющим уклоном. Осталось пройти метров пятьдесят, когда на порог одновременно вышли мужчина с женщиной и остановились, рассматривая нежданных гостей. Мужчина приложил козырьком руку к глазам, чтобы лучше видеть; женщина сложила руки на животе. Ждали, что принесет им эта встреча, но понять, видимо, сразу не смогли, что за люди к ним движутся. Поняли они только вблизи. Переглянулись, обменялись несколькими словами. Боевики подошли ближе. – День вам добрый, хозяева! – сказал Джогирг, впрочем, без особой приветливости в голосе. Может, голос у него такой был, может, вправду приветливости не испытывал или не хотел показать это. – А я и не знал, что здесь кто-то теперь живет… |