Онлайн книга «Лезгинка по-русски»
|
– Рано еще включать, – сказал подполковник Занадворов. – Я пока и в бинокль все хорошо вижу. Женщина сходила к поленнице за дровами. Печь растапливать собралась. – Замерзла, что ли? Грех мерзнуть рядом с мужем. Я вот и без жены все одно не мерзну, хотя на улице не лето… – Мне бы твои проблемы, горячий ты наш… – вздохнул Сергей Палыч. – А какие проблемы, командир? – поинтересовался Тихомиров. – С верхней линией нелады? Гнать их со службы, если животы жалеют и ползать не хотят! – Мальчишка где? Уже пару часов прошло, как мы расстались. Должен был догнать… – Я тоже про него пару раз вспоминал, – согласился майор уже совсем другим, серьезным тоном. – Заблудиться, думаю, не мог. Он эти места лучше нас знает, и карта ему не нужна. И возвращаться в село не стал бы. – Варианты есть у кого? – прозвучал через «подснежник» общий вопрос командира. – Самый неприятный для нас вариант, – предположил капитан Захватов, – если мы уничтожили только часть джамаата Амади Дидигова, причем не самую сильную. Уничтоженные не оказали практически никакого сопротивления. А у Амади был сильный джамаат. Трудно поверить, что против нас оказались опытные бойцы. И сейчас вторая часть джамаата пошла по этой же тропе и натолкнулась на мальчишку… «Растяжку» они могли обнаружить точно так же, как обнаружили ее мы, и потому мы не слышали их приближения. Мальчишка мог рассказать своему родственнику, если он там, сколько нас и куда мы идем… – Он не давал нам клятвы верности, – согласился Занадворов. – Вариант принимается. Есть другие мнения? – Есть наблюдения. А выводы делать придется сообща, – сказал старший лейтенант Шумаков. – Мне поведение женщины показалось странным. – Выкладывай, – потребовал подполковник. – Когда мы только на тропу вышли, к спуску, дымком попахивало. Недавно печь топили. И снова топит. Я смотрел, как она дрова брала… Больше стояла, чем брала. Понесла немного, могла бы больше… – Женщина все же, – сказал майор Тихомиров. – Больше ей трудно. – Нет, могла бы больше, – не согласился снайпер. – Я в прицел смотрел. Она специально мало принесла, чтобы еще раз сходить. И к поленнице боком стояла, поленья брала не глядя… – Куда смотрела? – спросил Занадворов. – Никуда не смотрела. Умышленно никуда не смотрела. Настолько умышленно, что сразу было заметно – она не хочет на поленницу смотреть. Или за нее… – Что там за поленницей? – спросил подполковник и поднял бинокль. – Сильно стемнело, ничего не видно. – Там россыпь крупных камней. – Поленница с той стороны дома, где окон нет… – напомнил командир. – Да. Я обратил внимание. За женщиной мог следить только раненый. Она словно боялась ему показать что-то… – Мальчишка? – переспросил Сергей Палыч. – Но как он туда проскользнул? – Если он знает проходы, почему бы не проскользнуть? – Женщина что-то сама говорила? – Она стояла спиной и ко мне, и к раненому. – Включай тепловизор. – Уже включал. С моей позиции ничего не видно. Если что-то и светится над камнями, то это не обязательно человек. Свечение легкое есть, но его закрывают дрова. Если дерево гнилое, оно само светится. Не берусь сказать категорично… – Все равно включай, уже темно. Всем! Приближаемся к дому. Шиш, на всякий случай… Слышал вариант Скрипача? – Так точно. – Возвращайся на тропу, выбирай скалу, прикрывай нам тылы. – Понял, командир… – вздохнул пулеметчик. – Что вздыхаешь? – Брюхо жалко. В эту сторону еле пролез, а теперь обратно… – Есть меньше надо, – заметил майор Тихомиров категорично. Старший лейтенант Заболотнов всегда отличался повышенной худощавостью и сухостью конституции. Тем не менее имел в группе самый большой аппетит, что, впрочем, не добавляло его телу ни капли жира. – Я вообще голодовку объявляю. И отправляюсь на тропу… – Валяй. Там голодай… На месте остается и Громобой, контролирует ситуацию и прикрывает отсюда, – подполковник отвел снайперу обычную роль. – Остальным – вперед! * * * – Громобой, докладывай постоянно! – потребовал Занадворов. – Я не усну, товарищ подполковник, – отговорился снайпер. – Что докладывать, если в доме тишина и покой, словно все спят? Дверь распахнута. Никто не выходит. – У них света нет? – Под навесом стоит дизельный генератор. Две бочки, видимо, с соляркой… Пока не заводят. И даже печку не топят. Над трубой «светит» даже слабее, чем раньше. Остывает… – Они могут в другую дверь выйти? – Я сомневаюсь, что там есть другая дверь. – Снайпер тщательно осмотрел все пространство вокруг метеостанции еще в светлое время. Он знал, что ему здесь работать, а свое место работы любой снайпер предпочитает основательно изучить. Это естественный профессионализм, и без такого изучения стрелку трудно работать качественно. – А в окна? Ты за окнами присматривать можешь? – За окнами я смотрю, – сообщил майор Тихомиров. – Я уже в двадцати метрах. Мне весь дом хорошо видно, лучше, чем днем издали. – Я – Скрипач, вижу человека, – доложил капитан Захватов. – Никто не выходил, – стоял на своем снайпер. – Вокруг дома обползает, понизу. – С какой стороны? – С верхней линии в сторону центра. – Присмотрись хорошенько. Это не Хамзат? – Похоже, он. И… Что-то у него в руках. На топор похоже. – Блокировать его! Кто ближе? – Я в тридцати метрах, – доложил Захватов. – Я тоже, – подтвердил старший лейтенант Пермяков. – С двух сторон подходите. И без шума! Не захочет отойти, «отключить»… Стесняться нечего. Только, смотрите, не изуродуйте. Что там за шум идет? Кто слышит? – С раненым переговариваются. – Значит, еще на месте. Чего-то ждут… – Выходят… Один стоит в дверном проеме, всматривается в ночь. – Скрипач! Мальчишку не подпускать! – Не успеваю, он вперед лезет… К дому подбирается. Хочет спрятаться за ящик, за которым раненый лежит. В метре от раненого мы никак не сможем… – Сопляк! Что ему там нужно! Все дело нам сорвет… – Горец, – чуть не с одобрением заметил майор Тихомиров. – Ему необходимо гнев выпустить. Хочет убить того, кто его собаку застрелил, я так думаю. – И убьет, – согласился снайпер. – Он уже на позиции удара. В метре от раненого. Его никак не блокировать. Не будем мешать. Я лучше подстрахую… |