Книга Констанция. Книга третья, страница 65 – Жюльетта Бенцони

— Спасибо за заботу, граф. Я не могу здесь более находиться, — взмолилась женщина, — увезите меня отсюда! — Констанция вскочила с постели и судорожно принялась собираться. — Скорее, я чувствую, он где-то близко!

— Не волнуйтесь, мадемуазель, у дома выставлена охрана.

— Только вы, граф, можете защитить меня, только вы.

— Мы сейчас же покидаем Париж.

Арман, еще не веря в то, что Констанция Аламбер согласилась стать его женой, смотрел в лицо до смерти перепуганной женщины.

— Вы не раскаетесь в своем поступке, мадемуазель?

— Никогда.

— Тогда едем.

И вот Констанция оказалась уже под руку с Арманом де Бодуэном во дворе своего дома. Она на прощание обернулась и посмотрела в темные окна. В мезонине, в полукруглом окне отражалась ущербная луна, посылавшая Констанции свой прощальный блеск.

— Я вернусь, — прошептала Констанция, — я обязательно вернусь, но потом.

Экипаж с грохотом полетел по улицам, унося Констанцию прочь от ее дома. Рядом с ней сидел Арман и крепко держал за руку.И только тут Констанция расплакалась. Она вновь почувствовала себя беззащитной.

— Мы сегодня же отправимся в Пьемонт.

— Да, дорогая, — впервые Арман назвал ее этим словам, женщина с благодарностью посмотрела в глаза графу.

— Мы обвенчаемся по дороге в Турин, мне не хотелось бы делать из нашей свадьбы торжество.

— Как вам будет угодно, мадемуазель.

Все дальнейшее происходило для Констанции словно в каком-то тумане. Ночное бегство из Парижа, проселочные дороги, незнакомые селения, ночлег в гостиницах и снова дороги. И все эти дни рядом с Констанцией неотлучно находился Арман де Бодуэн. Он единственный во всем мире мог найти слова утешения, мог увлечь ее

Разговором, заставить забыть о несчастьях последних дней.И женщине уже начинало казаться, что она провела с этим мужчиной большую часть своей жизни. Она уже узнавала его голос, когда слышала, находясь в комнате, как Арман обращается к хозяину гостиницы, объясняя ему, что понадобится мадемуазель Аламбер. И

Констанция была полна благодарности за эту заботу.Словно само небо послало ей Армана, чтобы тот в трудную минуту поддержал ее.

Они обвенчались в небольшой сельской церкви, удивив своим желанием пожилого священника. Вначале ему подумалось, что брак совершается не в Париже, не в Турине только потому, что Арман и Констанция убежали от своих родственников. Но потом, вглядевшись внимательнее в их лица, священник понял, такие люди ни у кого не спрашивают разрешения и ни от кого не зависят.

В церкви пахло сыростью и плесенью, убранство алтаря выглядело убогим. Свидетелями церемонии стали трое случайно оказавшихся в зале прихожан.

Констанция, уже ставшая мадам де Бодуэн, идя к выходу, глянула вверх, на потолок церкви, построенной в стиле провинциальной готики, такой же плоский и почерневший от времени, как и в церкви, куда она ходила в детстве. И на какое-то

Мгновение ей показалось, она идет сейчас не с Арманом, а с Филиппом Абинье.

Но Констанция тут же остановила себя.

«Нет, к прошлому не будет возврата, как бы тебе этого не хотелось, дорогая. Теперь ты графиня де Бодуэн, урожденная Аламбер».

Констанция исчезла из Парижа никому не сказав ни слова, и лишь один прокурор со слов Армана знал, куда она отправилась и с кем. Но королевский прокурор был человеком не болтливым и свято охранял тайну своего друга.

Уже сидя в карете, Констанция поймала себе на мысли, что столь важное в жизни любой женщины событие, как замужество, не произвело на нее никакого впечатления. Мир оставался прежним, да и она ни в чем не изменилась.

Арман сидел рядом с ней задумчивый и серьезный, и женщине от этих мыслей захотелось улыбнуться.

— Ты счастлива? — спросил Арман.

— Не знаю.

— Я прошу тебя, Констанция, никогда в жизни не обманывай меня.

— Как получится. Ведь мы еще так мало знаем друг друга, а быть искренним можно с человеком, которого знаешь всю жизнь.

— Но ведь мы теперь до конца жизни будем вместе.

— Как получится, Арман.

— Надеюсь, Констанция, тебе никогда не придется жалеть о том, что ты выбрала именно меня.

— Это ты выбрал меня, Арман, я здесь ни при чем.

— Уж не хочешь ли ты сказать, Констанция…

— Да-да, именно это я хотела сказать. Жизнь распорядилась таким образом, что мы оказались вместе. Карета легко тронулась и покатила по залитой солнцем дороге. Женщина обернулась и в заднем окошечке увидела утопавшую в зелени деревьев церковь. Таким спокойствием и одновременно величием веяло от старого здания, что на душе у Констанции сделалось легко.

— Будь что будет, — прошептала она.

— Ты что-то сказала?

— Я сказала, Арман, все еще впереди, и новые испытания только начинаются.

Уже затемно их экипаж остановился у небольшой гостиницы, и граф де Бодуэн как всегда снял для Констанции самую дорогую комнату. Слуги внесли багаж, а Арман усадил Констанцию на кровать, поцеловал ей руку и пожелал спокойной ночи.

Констанция сидела и прислушивалась к звукам, наполнившим гостиницу. Где-то играла флейта, внизу хозяин громко спорил со своей женой, и Констанции стало так тоскливо и одиноко, что она готова была расплакаться.

Она тихо отворила дверь и выглянула на галерею. Арман стоял, прислонившись к столбу балюстрады, прямо напротив двери своей жены.

Констанция улыбнулась.

— Не думала застать тебя здесь.

— Я знал, что ты захочешь видеть меня, — Арман сделал шаг навстречу Констанции, и та обняла его.

— Теперь мы вместе и думаю, навсегда, — прошептала женщина, целуя своего мужа.

Не разрывая объятий, они вошли в комнату и Арман не глядя, закрыл дверь.

— Я люблю тебя, Констанция, — прошептал он. Женщина ничего не ответила, лишь только высвободилась из его объятий и подбежав к столику, задула свечи. Еще какое-то мгновение в темноте плыли три рубиновые точки тлеющих фитилей, но когда погасли и они, наступил кромешный мрак.

— Где ты? — позвал Арман.

— Я здесь, — прозвучал голос из темноты. Граф де Бодуэн двинулся, выставив перед собой руки.

— Ну где же ты, Констанция?

— Я здесь, — прозвучало у него за спиной, — мы разминулись.

И вот в темноте пальцы мужчины нашли пальцы женщины, их руки переплелись, и губы встретились…

Уже утром, когда первые робкие лучи солнца прокрались в комнату, Констанция разбудила Армана.