Онлайн книга «Дыхание льда»
|
Когда вождь выступил навстречу, остальные смолкли. Белый Лось шагнул вперед и заговорил на своем наречии; тихо, склонив голову, без эмоций. Он говорил долго и монотонно, но, стоило ему закончить, к саням выбежали несколько женщин и, опустившись на колени, тихо завыли. Да так тоскливо и обреченно, что у Евы от жалости и безысходности защемило в груди и перехватило горло, будто женщины оплакивали кого-то из ее близких. Но чувствам этим оставаться в душе было суждено не долго. Вождь бросил короткую фразу, и у Белого Лося отобрали ружье. Рослые мужчины-воины разоружили Аскольда, отняли у Евы штуцер и бесцеремонно обыскали всех, кроме Чарли, сложив к ногам старейшины снятые с путников патронные пояса, походные сумки, револьверы и ножи. А затем случилось ужасное – Белому Лосю саданули палкой по ногам. Колени старика подломились, и он покорно упал на землю, подставив под удары спину. Аскольд было дернулся на выручку, и тогда накинулись на него. Ева схватила Чарли за плечо, спрятала себе за спину и шикнула на двух шагнувших к ним крепких индейцев: «Только попробуйте ударить ребенка!» Но их трогать не стали. Вождь вновь что-то крикнул, старика и Аскольда перестали избивать, подхватили под руки и потащили в деревню. Туда же под конвоем, подталкивая в спину, повели Еву и Чарли. Всех четверых затолкали в узкую, собранную из деревянных прутьев низенькую клетку, где можно было сидеть, только пригнувшись. Старик не издал ни звука, лишь кашлянул пару раз, сплевывая кровь. Аскольд скривился рядом с ним, потирая ушибленные ребра. Чарли испуганно таращилась на индейцев, обступивших клеть. Ева бормотала проклятья. Впрочем, индейцы-воины немного постояли рядом, тихо переговариваясь, и ушли, оставив пленников одних. Правда, поблизости находились вигвамы, дымили костры, к которым вернулись женщины и дети, поглядывающие на клеть. О побеге до темноты не было и речи. Да и есть ли смысл бежать, когда аборигены знают местность лучше, чем кто-либо, у них есть собаки и лошади, и поймать беглецов им не составит особого труда. – Чудесно! – воскликнула Ева и повернулась к Аскольду: – И что теперь? – Пока не знаю. – Аскольд кое-как сел, покосился на старика. – Думаю, объявят траур на четыре дня, будут отпевать усопших, а затем проведут обряд погребения. – Вижу, ты хорошо знаком с индейской культурой, – не удержалась она. – Да уж изучил, пока добирался до Аляски. – Но меня это не волнует! – Ева уже догадалась, что Аскольд предполагал подобный вариант событий и поэтому остерегался подробностей в разговорах на стоянках. – Ответь, о чем ты думал, зная, что нас ждет? Почему не предупредил? – Потому что без проводника и лошадей в горах нам делать нечего. – Но мы не можем ждать четыре дня! – прошипела она. – Знаю. Поэтому помолчи. Я думаю. Ева покачала головой, но сдержалась, повернулась к Чарли и ласково сказала: – Как ты, дитя? Она тронула подростка за плечо. – Я не дитя, – сквозь зубы огрызнулась Чарли и добавила: – Лучше успокойся, женщина. – Вот-те на. – Ева опешила, чуть не отвесила со злости подзатыльник, но вдруг сообразила, о чем забыла спросить Аскольда: – Зачем они нас посадили в клетку? – Наверное, хотят принести в жертву, – сообщил он. – Обряд погребения такое предусматривает. Ева замерла разинув рот, не в силах сказать что-либо еще. В общем, все «прекрасно»! – Ты и об этом знал? – наконец проговорила она. – Да. – Какой же ты… – Нам нужно выполнить задание, – перебил Аскольд. Продвинулся вперед, поближе к Чарли, и прошептал: – Нож при тебе? – Угу. – Тогда лезь на мое место и надрежь на паре прутьев ремешки. Но только незаметно, чтобы клетка не распалась. Чарли кивнула и поменялась с ним местами. – Белый Лось. – Аскольд повернулся к старику. – А что законы твоего племени говорят в такой ситуации насчет выкупа? – Выкуп можно заплатить только жизнью, – спокойно ответил старик. Аскольд нахмурился, и Ева не выдержала: – Выкладывай, что задумал. – Подожди. – Он продолжал морщить лоб. Потом снова обратился к старику: – Белый Лось, а если предложить вождю в виде выкупа поединок? – Все равно, – ответил тот. – Ставками будут жизни. – Ага, то есть вождь в любом случае захочет их забрать? – Да. – Тогда у нас лишь один выход. Зови вождя, будем бросать ему вызов. – Белый Лось, постой! – встрепенулась Ева. – Не надо никого звать. Аскольд, может, объяснишь, что происходит? – Нас в любом случае принесут в жертву. Мы для них чужаки, навлекшие беду и смерть соплеменников. Старик – тоже наполовину чужой, вырос среди белых, к тому же не уберег сына вождя… – Ах вот оно что, – протянула Ева. – Среди убитых сын вождя… – Да, сын вождя. – Ты и об этом умолчал. – Не хотел, чтобы ты раньше времени волновалась. – Тогда какой смысл драться, если нас убьют? – Смысл драться за жизнь есть всегда. Поединок – это событие, которое отвлечет внимание. Все, теперь не мешай. Давай, Белый Лось, зови вождя. – Нет, подождите, – завелась Ева. – Не понимаю тебя. Если погибнешь в поединке, как мы сбежим? И потом, я не оставлю тебя ни… – Если я буду проигрывать, вы мне поможете. – Но как? Мы же в клетке! – Готово, – сказала Чарли и спрятала раскладной нож за пазуху. – Теперь поняла? – кивнул на подрезанные у прутьев ремешки Аскольд. – Наше оружие отнесли в племенной дом. Там хранятся все трофеи и дары, которые приготовил клан к потлачу. Ну, это церемония такая, празднество, например, зима кончается, на смену приходит весна, устраивают потлач, и клан раздаривает приглашенным нажитое добро. В общем, оружие в доме. Когда начнется поединок, все соберутся на улице… – Ну какой же глупостью было пойти сюда, а не сразу в горы или в Доусон. – Ева потрясла кулаками и закатила глаза к небу. Аскольд резко дернул ее за руки и тихо заговорил в лицо: – Этот старик живет по законам племени. Он верует в духов, верит в меня и свое предназначение. Он должен был привезти погибших сюда, иначе не повел бы нас в горы. Теперь его совесть чиста. Не пытайся это понять. Но если любишь меня, доверься и прими все как есть. И он крепко обнял ее, прошептав на ухо: – Прости, я не мог тебе сразу рассказать, ты бы не пошла тогда дальше. Ева сдалась. Аскольд прав. Узнав о жертвоприношении, о том, что с ними может произойти в действительности, она бы сто раз подумала, прежде чем отправиться в деревню со стариком. Но и простить Аскольда ей было трудно, потому что он использовал ее в своих продуманных схемах. Неужели он изменился, стал расчетливым и думает только о задании? |