Книга Эхо, страница 40 – Джек Макдевит

– Ответа не будет по крайней мере… – она посмотрела на часы, – в течение нескольких часов.

– Я правильно понимаю, – спросил Алекс, – что господин Коновер иногда появляется здесь? На станции?

– У Коноверов есть друзья в этих краях. Время от времени они прилетают сюда и собираются все вместе. – Взгляд ее слегка потеплел. – Нужно отдать им должное: развлекаться они умеют.

Прошло пять с лишним часов. Мы сидели в гриль-баре «О’кей», заканчивая обедать, когда пришел ответ от искина Коновера.

– Прошу прощения, но Хью и Лайра отправились на природу. Связаться с ними, к сожалению, нельзя. Скорее всего, в ближайшие два дня они не вернутся.

Несколько минут спустя к нам присоединилась Пинки.

– Как дела?

Алекс дал ей прослушать сообщение.

– Думаю, лучше подождать, пока он сам не свяжется с вами, – сказала она.

– Вы бывали на Баньши?

– Один раз.

– Можете сказать точнее, где он живет?

– У него есть несколько жилых модулей, соединенных между собой. Наверное, эта информация не слишком вам поможет.

– Пожалуй, да.

– Ладно. – Пинки задумалась. – Он живет на берегу озера.

– Понятно.

– На одном из континентов южного полушария.

– Что-нибудь еще?

– Все. Больше мне ничего не известно.

– Не знаете, есть ли на Баньши другие жилища, дома, строения ― что-нибудь в этом роде?

– Сомневаюсь. Правда, я видела лишь небольшую часть планеты. Но могу сказать точно: поблизости от тех мест, где он живет, ничего такого нет.

Чтобы осознать истинную причину своего существования и достичь границ познаваемого, нужно жить на краю обрыва, подальше от толп, отвлекающих внимание. Вот почему нам так нравятся горные вершины и пустынные пляжи.

Тулисофала. Горные перевалы [2]

По размерам Баньши слегка превосходила Окраину, но из-за меньшей плотности сила тяжести на ней была чуть ниже. Здесь отсутствовали обширные океаны, характерные для планет с биосферой. Моря были, но не соединялись в единое водное пространство. Почти тридцать процентов поверхности занимали огромные полярные шапки.

Хью Коновер получил то, чего всегда хотел: планету для себя одного. Он не делал тайны из своего желания убраться подальше от толпы идиотов, сводящих с ума. Спастись от них, как утверждал Коновер, было просто невозможно. Они появлялись в ток-шоу, наводняли сеть, писали книги и занимали политические должности, обращаясь с призывами к таким же идиотам. В результате жизнь превращалась если не в хаос, то в бег по движущейся дорожке: к чему ни стремись, все равно ничего не добьешься. Благодаря подобным рассуждениям ― своего мнения он никогда не скрывал ― Коновер приобретал новых друзей.

На Баньши было множество озер всевозможных размеров, разбросанных по планете, словно лужи после сильной грозы. Некоторые находились в горах, другие ― на больших островах посреди более крупных озер.

Пустынь я не увидела, кроме одной, протянувшейся вдоль экватора. И ничего похожего на джунгли.

– Похоже, тут прохладно, – заметил Алекс.

Странно: при виде необитаемой планеты никаких мыслей не возникает, но стоило взглянуть на Баньши, в одном из уголков которой нашли убежище двое людей, как мы сразу ощутили всепоглощающую пустоту.

У планеты имелся один маленький спутник, меньше ста километров в диаметре, – вероятно, захваченный астероид. В момент нашего прилета он находился почти в полумиллионе километров от Баньши.

– Думаю, что при взгляде с земли он похож на яркую звезду, ― сказала я. ― Или даже не слишком яркую.

Алекс смотрел в иллюминатор, качая головой.

– Коновер напоминает мне Бэзила. Похоже, он не слишком жаждет общества других людей.

– Напоминает Бэзила? – переспросила я. – Алекс, Коновер – это Бэзил, у которого есть звездолет. По сравнению с Коновером Бэзил живет в центре Андиквара.

– И Кавальеро такой же, – сказал Алекс и махнул рукой: мол, все это социологические рассуждения, давай ближе к делу. – Как проще всего его найти? Поискать его корабль?

– Конечно. Белль, что-нибудь видно?

Мы пересекали терминатор, уходя на ночную сторону планеты.

– Впереди что-то есть, Чейз, – сказала Белль. – Скорее всего, это «Хопкин».

Так назывался корабль Коновера.

– Открой канал связи, – сказала я.

– Канал открыт, Чейз.

Я включила микрофон Алекса.

– Действуй, босс.

Алекс кивнул.

– «Чарли Хопкин», – сказал он, – говорит Алекс Бенедикт с «Белль-Мари». Прошу соединить меня с доктором Коновером.

Послышались помехи, затем баритон:

– «Белль-Мари», говорит «Чарли Хопкин». Прошу извинить, но доктора Коновера нет на борту и связаться с ним нельзя.

Мы проплывали над ночной стороной Баньши. Внизу царила кромешная тьма.

– «Хопкин», можешь передать ему сообщение?

– У вас есть пароль?

Белль вывела на экран изображение «Хопкина» – корабля класса «Атлантик», той же модели, что и «Белль-Мари», но более старого.

– Нет, пароля нет. Можешь передать, что я очень хотел бы с ним поговорить?

– Мне даны строгие инструкции: не беспокоить его, если прилетают гости без пароля.

Алекс прикрыл рукой микрофон.

– Не верю, – сказал он.

– Во что?

– В то, что сообщения не передаются. Он не настолько глуп, чтобы полностью отрезать себя от мира.

– Скорее всего, да. Но мы толком не знаем Коновера. Может, он и впрямь глуп.

– Сомневаюсь.

– Ладно, – сказала я. – Есть один способ: перебраться на корабль и попытаться взломать систему.

– Ты серьезно?

– На самом деле мы не станем ничего ломать ― просто сделаем вид, что, если он не ответит, будет хуже. Искин наверняка подаст сигнал тревоги. Бьюсь об заклад, что через несколько секунд Коновер выйдет на связь.

– И после этого, конечно, загорится желанием помочь нам.

– Ну да. В том-то и дело.

– К счастью, Чейз, есть более простой путь. – Алекс налил в чашку еще кофе и взглянул на «Хопкин», приветливо паривший на навигационном экране. – Нужно, чтобы корабль при необходимости мог выйти на связь с Коновером. На какой орбите он находится?

– О… – только и смогла выговорить я.