Книга Тирания Ночи. Книга 1. Орудия Ночи Звезды новой фэнтези, страница 61 – Глен Кук

Элс молчал, изображал удивление и ждал, как все повернется.

– Ты твердо намерен упорствовать?

– Нет. Я ведь вам уже сказал. Готов стать кем угодно, лишь бы выбраться отсюда. Расскажите мне про этого вашего капитана Тейджа, и я постараюсь в него превратиться. Если только не столкнусь с кем-нибудь, кто его хорошо знает.

В глазах Ренфрау вспыхнула ярость. Почему-то он слишком близко к сердцу принимал отказ Элса признаться в том, кто тот такой.

Оса Стил едва заметно улыбнулся, но так, чтобы Феррис не видел.

Любопытно. Мальчишка хоть и принадлежит Ренфрау, но хозяина недолюбливает. Полезная информация.

– Оса, – повернулся к нему Феррис, – скажи мне, тот ли это человек – ша-луг, которого ты знал под именем Элса Тейджа?

– Немного похож на Тейджа, только очень уж потрепанного и постаревшего. Если это он, я понятия не имею, как такое доказать. Но по-моему, чересчур высок.

Удивительно. Оса морочил Ренфрау голову.

Феррис с полминуты смотрел мальчишке в глаза, но Оса даже не моргнул. Внутри он оставался истинным ша-луг.

Инквизитор встал и принялся обходить комнату по периметру, словно выслеживая мелких ночных духов, которые, по слухам, часто шпионят для разных колдунов. Осторожно обойдя ее два раза, он снова уселся за стол.

– Хорошо. Сделаем по-твоему. Ты станешь для меня Элсом Тейджем, дринджерийским шпионом, а я помогу тебе выбраться отсюда.

Элс молча ждал.

– Но с этого момента ты станешь агентом императора. Уже совсем скоро принципата освободят. Патриарх, похоже, отчаялся нас переупрямить. У него возникли определенные затруднения, и ему понадобилась поддержка Донето в коллегии. Насколько я понимаю, принципат хочет нанять вас в свою личную гвардию. Таким образом, у императора будет свой человек из ближайшего окружения патриарха.

Элс по-прежнему молчал.

– Так что же?

– А если я откажусь?

– Навсегда останешься во дворце Диммель и не сможешь ровным счетом ничего сделать для своих дринджерийских хозяев.

Элс крякнул. Логично.

– Чтобы ты, выбравшись отсюда, не забыл о нас, мы подпишем договор. В случае предательства его передадут принципату.

Элс снова крякнул:

– А как же вознаграждение? Я не пойду на такое только потому, что вы прижали меня к стенке.

– Но ты ведь хочешь отсюда выбраться?

– Я сказал, что готов стать вашим неведомым Тейджем, чтобы выбраться. Но за пределами этого дворца мне придется на что-то жить.

– Принципат…

– Он будет платить мне за то, что я служу ему, а не кому-то там. Все должно быть по-честному. Каждый труд должен оплачиваться.

Не слишком ли он умничает? Изречение, конечно, было известно представителям многих вероисповеданий, но больше всего его любили мейсаляне.

– Ренфрау, – вмешался Оса, – не будьте таким скупердяем. Это же не ваши деньги.

Между ними завязался спор. Но не играют ли они на публику? Или Оса пытается отвлечь внимание Ренфрау от Дринджера, Гордимера и ша-луг?

– Пленникам выбирать не приходится, – пробормотал Элс, которому сейчас хотелось убраться отсюда подальше.

– Тейдж, – повернулся к нему Ренфрау, – с тобой мы пока закончили. Но только пока. Ты все понял? Скоро мы снова увидимся, и ты подпишешь договор с Граальским императором. Об оплате не беспокойся – будешь доволен.

Он зазвонил в колокольчик.

– Они хотят, чтобы я шпионил за вами и за церковниками, – сообщил Элс принципату, удостоверившись, что никто не подслушивает.

– Расскажи мне все.

Ша-луг пересказал ему разговор в комнате для допросов, опустив все упоминания об Элсе Тейдже.

– Вот что мы сделаем: ты согласишься на их условия, а я устрою тебя где-нибудь – не у себя. Делай, что скажут, завоюй доверие, а потом мы этим воспользуемся.

– Разумеется.

Именно такого плана он и хотел придерживаться, но пусть лучше Донето сам предложит это. Опять же вопрос доверия.

– Шпионь для них. Уверен, этот пройдоха Ренфрау предложил то же самое и остальным. Служить императору – в некотором роде неплохая перспектива.

– Ренфрау? – переспросил Элс.

– Тебя пытался завербовать Феррис Ренфрау. Любимчик Йоханнеса. Смерд по рождению, но один из самых могущественных людей в Граальской Империи.

Элс вернулся к Пинкусу, Просто Джо и Бо Бьогне, которые были страшно заняты – уписывали за обе щеки сыр и колбасу.

– Ты как, Пайп? Получше? – поинтересовался Бо.

– Немного. В этот раз меня вроде не дурманили. Но я проголодался, дайте-ка мне сыра.

Колбаса-то уж точно свиная.

– А еще вон ту сосиску, которую ты, Пинкус, так старательно прячешь.

Это тоже наверняка свинина, зато вкусная и сочная. Только об этих сосисках он, наверное, и будет скучать, когда наконец выберется из плена.

– О чем ты там шушукался с принципатом? – поморщившись, спросил Горт.

– Докладывал. Имперцы хотят меня завербовать, чтобы утвердить волю императора в якобы принадлежащих ему городах. Бо, Джо, признавайтесь, это вы меня им расхвалили? Мне чуть ли не собственное войско сулили.

– Вот зараза! – грустно выругался Пинкус. – А я-то собрался поделиться с тобой еще одной сосиской.

– Что такое?

– Зависть. Мне-то ничего такого заманчивого не предложили. А я свою работу выполнял не хуже тебя.

– Даже лучше. Из моего отряда уцелело только трое. И единственный из них, кто сто`ит хотя бы двух дохлых мух, – мул.

– Но зато какой мул! – встрял Бо.

– Эй! – прорычал Джо. – Не издевайтесь над моим мулом!

– Успокойся, Джо, – утешил его Горт. – Все мы знаем, что Чушка среди нас лучший.

– А что они от тебя хотели, Пинкус? – поинтересовался Элс.

Интересно, станет ли Пинкус повторяться?

– В основном хотели, чтобы я крутился вокруг принципата и сообщал им о планах церкви. Наверное, всех остальных спрашивали о том же самом.

– Меня – нет, – вздохнул Джо. – Ни разочка единого ничего такого не предложили.

– И мне, – проворчал Бьогна. – И вот так всю жизнь. А я бы к ним нанялся за двойную плату. Мне обе стороны одинаково немилы. Я б озолотился, продавая их друг дружке.

– Думаю, Бо, они об этом догадались, – усмехнулся Элс. – Слишком уж ты из кожи вон лез.

– Да, иногда я туго соображаю.

В течение дня их всех по очереди ненадолго вызывали на допрос. Шестеро из первой дюжины не вернулись. Имперские солдаты забрали их пожитки и, как обычно, отказались отвечать на вопросы.