Книга Тирания Ночи. Книга 1. Орудия Ночи Звезды новой фэнтези, страница 63 – Глен Кук

Во всем, кроме уродства, Элспет пошла в отца. Значит, старшая, Катрин, похожа на мать.

Обеих сестер отличали высокий рост и худоба, но на этом сходство заканчивалось. Волосы Катрин были светлыми, почти белыми, а глаза – маленькими, голубыми и совершенно ледяными. Губы почти лишены цвета, резкий росчерк рта. Судя по всему, Катрин Идж отличалась злобным нравом, не особенно любила ближних своих и подозревала, что те, в свою очередь, отвечают ей тем же. Строгость характера выдавал и наряд – сшитый из дорогой, как и подобало ее положению, ткани, но при этом безыскусный, бело-синеватый, словно у какой-нибудь монахини.

Катрин лишь однажды обожгла Элса ледяным взглядом, потом отвернулась и больше в его сторону не смотрела.

Иное дело Элспет. Младшая дочь императора пыталась сосредоточиться на словах отца, но ее глаза то и дело искали Элса.

Тот отметил про себя, что грудь у нее гораздо лучше, чем у сестры. С виду, во всяком случае. Имперская мода не особенно подчеркивала женские прелести.

Элс не мог понять, почему эта девушка произвела на него такое впечатление. Даже не девушка – почти девочка. А он женатый человек, у него семья и долг.

А Элспет Идж – дочь императора.

Наверное, он слишком долго пробыл в краях, заселенных неверными, и сошел с ума. Он не должен обращать внимания на эту женщину, для него она всего-навсего украшение императорского двора.

Беседа Бронта Донето и Ганзеля началась так, как обычно и начинаются подобные беседы, – с ничего не значащих формальностей. Пока никто не сказал ни одного искреннего слова.

Донето едва не вышел из себя, когда узнал, что патриарх все еще не собрал назначенного выкупа.

– Безупречный согласился с основными условиями, – объяснил Йоханнес, – но с деньгами расставаться не желает. Если он потратит слишком много, ему не хватит золота, чтобы поставить на колени Коннек. Чего мне, собственно, и надо.

Вот так Ганзель разом покончил с дипломатической болтовней.

– Я вытащил тебя на свет божий, – продолжал он, – потому что мои агенты сообщили: Безупречный наконец готов взглянуть правде в глаза. Он начал собирать выкуп. Хотя это труднее, чем он ожидал. Большинство дэвов-ростовщиков не желают вести дела с человеком, который мечтает стереть их с лица земли. Удивительно, правда? К тому же многие в Броте не жаждут твоего возвращения.

Элс заставил себя сконцентрироваться. Чалдарянские свары представляли для него особый интерес. Если, скажем, членов коллегии можно подкупить, удастся ли избежать войны таким образом?

Ша-луг воспевали войну и всю жизнь готовились к ней, но зато знали ее не понаслышке и оттого отнюдь не пренебрегали другими способами.

– Всякий, кто добивается высокого положения своим трудом, – ответил императору Донето, – наживает врагов. Зависть – самый распространенный порок. Вам и самому должно быть об этом прекрасно известно.

– Именно. Зависть церковников – вот где кроется корень моих раздоров с патриархом.

Йоханнес забавлялся вовсю, ведь Безупречный V был у него на крючке.

– Итак, я извлек тебя из подземелья и сделал свои гостем. До тех пор, пока любящие домашние не выкупят твой голос.

Донето сдерживался, но едва-едва.

Элс вгляделся в Ганзеля и его советников. Император был не просто уродливым коротышкой, но еще и горбуном. Понятно, что когда-то его не все принимали всерьез. Наверное, остальные курфюрсты рассчитывали, что физический изъян рано или поздно сведет Йоханнеса в могилу.

В облике Ганзеля было больше восточного, чем в облике Элспет. Одно из диких варварских племен, терзавших Древнюю Империю, по всей видимости, разбило лагерь прямо под семейным древом Иджей.

Йоханнес сделался самым могущественным Граальским императором в истории. Если бы в Броте к власти пришла менее сильная личность, империя, возможно, поглотила бы сотни фиральдийских государств, а институт патриархов превратился бы в ее жалкое продолжение.

Интересные времена: двое могучих владык, жаждущих повелевать миром, схлестнулись меж собой. Пока они заняты друг другом, все складывается просто великолепно для сынов Аль-Прамы. Индала аль-Суль Халаладин и Гордимер Лев могут пока очистить Святые Земли от скверны священных походов и разгромить основанные западными рыцарями государства.

Это, в свою очередь, подстегнет соперничество между каифатом Каср-аль-Зеда и каифатом Аль-Минфета и беспочвенные притязания империи руннов. А ведь где-то вдалеке еще ждут своего часа Тсистимед Золотой и Хин-тай Ат – в ворота Гаргарлицейской Империи уже постучалась судьба.

Советника Йоханнеса Элс не знал, а потому внимательно вглядывался в его лицо. Тот выказывал к беседе не больше интереса, чем стул или стол.

Элспет снова бросила на Элса внимательный взгляд. В нем читался такой неприкрытый интерес, что Тейдж даже заподозрил: а не подговорил ли ее Феррис Ренфрау отвлекать его внимание.

– Очнись! – неожиданно пихнул его в бок Пинкус. – Мы уходим.

Что? Неужели он так сильно отвлекся? Видимо, да. Принципату такое поведение явно не понравилось.

Бронт Донето переехал в покои, расположенные на четвертом этаже дворца Диммель, но и там оставался пленником. Ему предоставили в распоряжение троих слуг, которые наверняка докладывали о каждом шаге принципата Феррису Ренфрау. Пинкусу Горту и Элсу разрешили остаться в качестве телохранителей, но оружия так и не вернули. Выходить он мог лишь на службу в маленькой часовне. Там они видели все те же знакомые лица, к которым успели привыкнуть за время заточения.

Из отряда, который вместе с принципатом вошел в Племенцу, девятеро переметнулись к императору, а двоих скосила болезнь. Таким образом, кроме Горта, Элса, Бо и Джо, с Донето осталось лишь трое. Двое – из бывшей личной гвардии Донето, а третий – вангелец Джитто Боратто, шпион.

Патриарх все медлил и никак не желал платить. Церковь не принимала жизненно важных решений, потому что коллегия была парализована.

– Пайп! Проснись! – закричал как-то утром Горт, задолго до того, как пришла пора будить Элса в караул. – Мы выметаемся. Выкуп наконец-то доставили.

– Неужели?

– Именно. Его самость сказал.

Давно пора. Уже весна наступила.

– Ладно, – заворчал Элс, – зато мы умудрились пересидеть здесь зиму и ничего себе не отморозили.

Пинкус усмехнулся. Он-то прекрасно понимал, насколько Элсу осточертел Бронт Донето да и он сам.

– Может, тебе все-таки и не придется меня удушить, – радовался он.

Да, видимо, так. Горт постоянно жаловался на всех подряд, но и сам не мог долго сосуществовать в тесном соседстве с кем бы то ни было.

– Может. Но лучше не испытывай судьбу. Что случилось? Почему вдруг такие перемены?

– Пираты.

– Что? Хочешь, чтоб я тебе череп размозжил? Говори яснее!