Онлайн книга «Волк. Стая»
Опаньки… Что за заинтересованность? — Да, в принципе, как у всех, наверное… — У нас, в Фиори, всегда мужчин было намного меньше, чем женщин для них… Она не сводит с меня глаз. — Да? А у нас — наоборот. Мы на своих Островах люди суровые. Постоянно приходится воевать с врагами. Поэтому у нас своеобразный перекос в другую сторону — рождение девочки в семье очень большая редкость. Обычно у нас только мальчики. — Неужели?! Опять её глаза округляются от удивления. Киваю в знак подтверждения своих слов. В принципе, так оно и есть. Говорят, что до начала космической эры у нас было всё, как обычно — мальчики и девочки пополам. Потом, после Тёмных веков Распада, когда, собственно говоря, и возникла Империя, возник очень странный перекос в сторону сильной половины человечества. Русь тогда вела множество войн со всем миром. Очень жестоких и кровопролитных. Учитывая же, что во время Распада русских почти уничтожили, сработал, похоже, какой-то генетический защитный механизм, и теперь в наших семьях, кстати, очень и очень многодетных — семь-десять детей для нас средний показатель, и, как правило, все они мальчики. Поэтому русские вынуждены брать женщин со стороны, и бывшие пленницы, ставшие жёнами, для нас норма и привычная картина. Не знаю, то ли таков у нас уклад жизни, то ли сам дух Империи, но, как правило, став женой русского женщина воспринимает обычаи своего супруга безоговорочно и добровольно. Без всякого на то принуждения. Ну, разве можно считать таковым, к примеру, что закутанных с рождения в глухой мешок и чадру жительниц Джамаата, которых сотнями скупают на рабских рынках Демократии, заставляют носить короткие платья, показывать всем лицо, и ходить рядом с мужчиной, который несёт её вещи. А не наоборот. Или феминизированной до потери обличия гражданке Западной Демократии в общественном транспорте уступают место, подают пальто в гардеробной, и если она приглашена в ресторан, то при её появлении все мужчины за столиком встают и не садятся, пока дама не займёт свой место… Если это так, тогда русские мужья — самые деспотичные и жестокие в Галактике… Потому что для них женщина — это святое… Ираи между тем совсем расслабилась. Даже икнула. Прадва, снова очаровательно засмущалась, и я поспешил подать ей настоящей ключевой воды. Поблагодарив, женщина пригорюнилась: — Знаете, Серг, мне очень жаль, что фиорийцы воюют между собой. Эти рёсцы ведут себя с нами, словно мы не люди… Унижают, издеваются, насилуют наших девушек… Вот скажите, в Империи есть такое? — Нет. И быть не может. Неукротимый — мудрый государь, и принял законы. Она с издевкой кривит полные сочные губы в ухмылке: — Законы! Законы есть и у нас. Но они — только для простонародья! Для нас, аристократов, закон — наше желание! — Нет. — Что значит — нет? — Закон един и справедлив для всех. Будь ты аристократом, или последним сервом — закон суров, но это закон. Если ты украл, то независимо от происхождения, будешь наказан по степени своей вины. Если ты предал — виселица тебе обеспечена. Если ты изнасиловал и на тебя донесли — тебя кастрируют. А потом посадят на кол. В Империи с этим строго. Потому что нечестный судья, вынесший пристрастный приговор, получает то, что избежал его подзащитный. Наши принципы просты и понятны каждому: не воруй, не лги, трудись усердно. На них стоит Империя, и стоять будет. — Всё это слова! А на деле… — На деле точно так же, Ираи. Я бы рекомендовал вам поездить по Империи, посмотреть на жизнь в ней своими глазами, а не слушать всяких болтунов… Похоже, что доса приходит в себя. Алкоголь уже расщепился организмом, и она принимает нормальный вид. Даже натягивает вновь своё покрывало вдовы на голову, пряча роскошь медового цвета. Замолкает, о чём то размышляя. — Хотите съесть чего-нибудь ещё, Ираи? Женщина вздрагивает, окидывает взглядом ломящийся от яств стол, потом отрицательно качает головкой: — Мне стыдно… — Того, что вы сейчас сыты, а тысячи жителей Тираса опять лягут спать голодными? Этого? Она опускает голову, слабо кивнув в знак согласия. Что же, хватит стелить пух, пора поспать и на досках, как говорится… — И вряд ли смогут поесть завтра, и послезавтра, доса дель Спада. — Почему?! Женщина с ужасом смотрит на меня. Поясняю с холодным и спокойным лицом: — Я - командир Императора. Моя цель — покончить с этой войной как можно скорей и с наименьшими потерями. Естественно, что со стороны Империи. Враги же должны потерять как можно больше людей. Поэтому я не собираюсь класть головы своих солдат в бесплодном штурме, а стану в осаду. И буду держать её до тех пор, пока вы либо не сдадитесь сами, либо не вымрете с голода. Вы видели глаза умирающего от голода ребёнка? Нет? Могу вам гарантировать — увидите. Потому что, клянусь вам, ни одной крошки продовольствия в Тирас не попадёт. — Скоро подойдёт большой отряд из Рёко! И осаду снимут! — А многие ли доживут до этого? И вы уверены, что победят они, а не мы! — Их двадцать тысяч! И у них боевые мамонты! — Империя умеет воевать с этими зверьми. Слово дворянина. А двадцать тысяч… Что же, думаю, вы имеете право знать — недавно вы упомянули, что проходящий недавно отряд выгреб все запасы продовольствия. Вы помните его численность? Маркиза кивает. — Знаете, скольких я потерял, когда уничтожил их до последнего человека? — Откуда?! — Ни одного. Вы можете выйти и спросить любого из солдат, офицеров, обозничих — все назовут вам одну цифру: ноль. Ни один фиориец не был даже ранен сколь-нибудь серьёзно. Женщина бледнеет, умолкает надолго. На целых пять минут. Потом испуганно спрашивает: — Если мы сдадимся сами, вы многих казните? — Ни одного. Кроме тех, кто поддерживал старую власть. — Но и я тоже их сторонник! — Простите, я неверно выразился, доса дель Спада. Казним агентов Тайных Владык, их слуг. Остальные жители не пострадают. — А что с продовольствием? Улыбаюсь: — Разбив рёсцев, мы захватили много еды. Намного больше, чем нам требуется. Думаю, мой интендант не станет возражать, если мы поделимся с вами трофеями… Она вновь замолкает, настороженно глядя на меня. Я же с отсутствующим видом гляжу на горящую свечу в подсвечнике. Наконец женщина принимает решение. Она встаёт, я, естественно, тоже. Её головка склоняется в поклоне: — Я, маркиза дель Тирас, доса Ираи дель Спада, прошу вас, Серг дель Стел, барон дель Ниро, принять капитуляцию моего ленного города и окрестных земель… …Уф… — При одном условии, доса дель Спада. Она испуганно вскидывает глаза, выпрямляется, бледнеет, и я успокаиваю женщину: |