Онлайн книга «Непрощенные»
|
– Что именно? – Все… Я ему рассказал. – Что? – Про будущее, откуда мы взялись. Ильяс присел. Ситуация… – Он… поверил? – Выглядел озадаченным. Сказал, чтоб я свои замечания по тактике ему передал. И все, что вспомню полезного. – А что помнишь? Олег сверкнул глазами: – Я не с колхозного трактора в армию попал. Учился. – И, конечно, помнишь все: даты, имена военачальников немецких и наших, номера частей? Рыжий потер переносицу. – Я тебе что – Гугл? Конечно, нет. – Тогда что рассказывал? – Общее течение войны, примерные даты и места сражений, таких как Сталинград и Курская дуга, я знаю. Про них и говорил. Еще про танки новые немецкие, которые они выпускать станут, вспомнил. – «Тигры»? – И «Пантеры». – До них еще дожить надо. – Он не очень расспрашивал. Датой окончания войны поинтересовался сразу. Как узнал, что через четыре года, погрустнел. – Хм… И что дальше? – Не знаю. Пока я заметки про тактику танкового боя передам. Будет время, все, что вспомню, на бумаге изложу. – Вижу, что «эффект бабочки» тебя не волнует? – Это когда, наступив на бабочку в прошлом, можно в будущем президента поменять? – Угу. – Да по хрен мне все президенты! Если мы тут сотню-другую тысяч наших ребят сбережем, то по хрен все бабочки! Мы с тобой не насекомые с крылышками – танковый батальон немцев на тот свет отправили. Или думаешь, без нас Паляница и Волков так бы воевали? Ильяс пожал плечами. Олег поднял указательный палец: – Вот. – Тогда ты не с того начал. Надо не про танки, а про атомную бомбу говорить. И про то, как Сталин умрет в 1953 году. – А как он умрет? – Говорят, что кто-то из ближних отравил – Молотов или даже Берия. – Ага, помню такое… Но про это пока умолчу. – Думаешь, тебя не заставят вспомнить? – Хм… Олег склонился над пачкой исписанных листов, торопливо строча. …Через два часа Ильяса вызвал Кутепов. Полковник был хмурый. На столе перед ним лежала пачка рукописных листов. Ильяс узнал почерк Вигуры. – Что вы можете сказать о товарище Волкове, лейтенант? – Надежный товарищ, отличный танкист с нестандартным подходом. Верен делу партии. К сожалению, несколько контузий слегка помутили его рассудок. – Что?! – Мы постоянно в боях, под нами два танка сгорело. Немцы много в нас стреляли, были прямые попадания. Когда болванка врезается в башню, это как молотом по голове… Товарища Волкова два раза ранило, он неоднократно ударялся головой. На исполнении обязанностей это не сказывается, но в обычных разговорах он немного чудит. Полковник подался вперед, кулаки его сжались. – Чудит? И только? А его идеи про… О развитии танковой мысли вы знаете? – Его идеи танковых засад мы опробовали на практике – отлично получилось. – А про… перспективы немецких танков слышали? – Да. Думаю, что опыт развития танкостроения подтверждает его предположения. Кутепов задумался. – Хм… Он еще много чего изложил. И… Ильяс молчал, полковник тоже умолк на какое-то время. – Разрешите обратиться? – Разрешаю. – Товарищ полковник, вы не смотрите, что лейтенант Волков иногда фантазирует, в бою это никак не проявляется. – Фантазирует, говоришь? – Да. – Контузии, ранения, фантазии… Хм… Он начал перебирать стопку на столе, снова перечитывая некоторые места. – Хм… Возможно, это объясняет… Но… Полковник снова вернулся к стопке. Отложил несколько листиков, провел ладонью по подбородку. – Да, это объясняет многое… Ильяс ждал. Через минут пять Кутепов поднял глаза на лейтенанта: – Вы можете идти, товарищ! – Слушаюсь! * * * Около замаскированного танка экипаж и ребята Горовцова рыли землянку и капонир. – Ну, как сходил? – Олег был хмур. – Нормально. Тебя почти отмазал. – Отмазал? От чего? – От перспективы провести ближайшие годы запертым в камере. От жизни под присмотром десятка психологов и дюжины агентов. – Что? – Я сказал Кутепову, что все твои откровения – результат многочисленных контузий, от которых у тебя повредился разум. Лицо Волкова вспыхнуло кумачом. – Что-то не так? – Зачем ты это сделал? – Олег цедил сквозь зубы. – Мне же теперь не поверят! – Тебе так и так не поверят. Ты – не мессия. Все твои идеи будут проверять, ждать подтверждения фактам. – Но ведь так и будет! – Ты уверен, что именно так? А если после того, как мы поменяем тактику танкового боя, немцы сосредоточат усилия не на «Тиграх» и «Пантерах», а на дешевизне и поточности производства? А потом напрягутся и выдадут свой «Т-34»? У них он получится лучше нашего. Ты уже меняешь мир. Все, что ты предсказываешь, может не сбыться. К ним начали подтягиваться бойцы, и оба умолкли. Только Ильяс ловил на себе возмущенные взгляды Олега. Позже они выбрались на опушку и продолжили разговор. – Без меня эти идеи внедрятся позже, – гнул свое Олег. – Людей зря потеряем! – А ты подавай рацпредложения! Не как носитель единственно верного знания, а рационализатор из масс. – Так меня не послушают. – Будешь дело предлагать, послушают. Олег покачал головой: – Зачем ты так? Перед хорошим человеком позоришь, дело тормозишь? Ильяс присел на траву. – Ты мне должен. Должен, должен – сам говорил. Так вот, поверь мне хотя бы ради этого долга – не надо пока играть в супермозг. Выдавай идеи постепенно, по одной. Начни с тактики танковых боев, а как внедрят, изложи видение немецких разработок. Про то, что мы не готовы к утрате качественного превосходства. Пусть новую пушку к Т-34 уже сейчас лепят. Олег скрипел зубами и мотал головой. – Поверь. Тебе же лучше делаю. – Это не мне надо! Стране! – И стране тоже лучше! Нет ничего хуже абсолютного знания. Толпа, бредущая за поводырем, которым ты собираешься стать, становится толпой слепцов! Ты попадешь в тему, и люди перестанут искать. Они станут ждать твоих слов, но мир будет меняться, и ты начнешь отставать. Кроме того, ты убьешь кучу разработок только потому, что не помнишь о них. |