Онлайн книга «Мой друг Тролль»
|
— Нет… С чего вы взяли? — Потому что он тебе повсюду мерещится, — предположила блондинка. — Все люди… все парни, в общем-то, на одно… лицо! Еще один обмен многозначительными ухмылками… — Не переживай, — посоветовала шатенка. — Иногда желания сбываются. Просто пожелай — и вы встретитесь. Эта невинная и даже банальная реплика снова вызвала у метросексуалов подавленное хихиканье. Катя всерьез заподозрила, что они под кайфом. По крайней мере глаза у них всех были такие неестественно туманные и глубокие, словно их закапали атропином. — Желаю, — твердо произнесла Катя, глядя прямо в глаза Тэма. В его лице что-то на миг изменилось. Кате даже показалось, он смутился. — Что? — еле слышно выдохнул он. — Я желаю снова увидеться с моим другом, — отчеканила Катя. Теперь выражение лица красавца было уже совершенно определенным. Никакое не смущение, а неприкрытая, леденящая кровь ярость. Беспричинная — и потому особенно пугающая. — Да ты сама не знаешь, чего хочешь, — прошипел он, отвернулся, и компания заговорила о своем (по-английски, кстати), забыв о Кате. А она застыла, словно ноги к полу приросли. Давно ей не было так жутко. — What a delicious girl, Tam, really? — проворковала рыжеволосая. — Do you remember it? [29] — This is not what you think, [30] — буркнул античный красавец. На Катю они при этом даже не взглянули. И это было чистое везение: то, что они не приняли эту встречу всерьез. Их можно было понять. Такие совпадения бывают настолько редко, что в них никто не верит. Таким образом у Кати появился небольшой запас времени… Но она им не воспользовалась. Глава девятая
МУЗЕЙНЫЙ КРЫСЕНЫШ В деревне — праздник. Свадьба. Народ пьет, ест и веселится. За околицей, в кустах — эльф и тролль. Печалятся. — Ну вот, — горюет эльф. — Не пригласили. Забыли… — Не пригласили… — мрачно бормочет тролль. — Помнят… Нафаня так и канул в недрах Эрмитажа. В итоге столовую для сотрудников Кате пришлось искать самостоятельно. И ничего сложного — подошла к бабульке из персонала, представилась «консультантом-лингвистом» и спросила, где здесь столовая. Мол, у нее там встреча с сотрудником из отдела Северо-Запада. Получила подробнейшую инструкцию и без труда отыскала заветное место. В столовой было людно. Мягко говоря. Но Катя почти сразу обнаружила знакомое лицо. «Не может быть», — подумала она. Уж кого-кого, а этого субъекта она ожидала встретить в музее в последнюю очередь. Знакомец (в руках — канцелярская папка, набитая бумагами) уверенным шагом двигался через толпу, бесцеремонно прокладывая себе путь к дальней двери. Видимо, уже покушал. — Сережка! — окликнула его Катя. Сережа — это в самом деле был он — вздрогнул. Важное выражение на его лице сменилось смущенным. Он резко развернулся и прибавил шагу, словно надеясь затеряться в толпе. Катя, чисто рефлекторно, бросилась наперехват. — Ты что здесь делаешь? — Она догнала его у самой двери. — На выставку пришел? — Типа того, — подтвердил Сережа, незаметно убирая папку с бумагами за спину, а другую руку крепко прижимая к груди. — Люблю искусство! Прям-таки на каждую выставку… Эсто… эсте… эститически наслаждаться! Катя удивилась. Она была уверена, что лучший вариант выставки, на который повелся бы Сережа, — это выставка пива. С бесплатной дегустацией. Да и выглядел Сережа подозрительно. Как пойманный на горячем мелкий воришка. Сопел, глазками косил в сторону. Вдобавок пытался что-то спрятать в кулаке. От этого «чего-то» тянулся шнурок, убегая за воротник. — Ну-ка, ну-ка, покажи! Сережа попятился и крепче сжал кулак, но Катя вцепилась в Сережину руку и попыталась разжать пальцы. Несколько секунд они пыхтели, сражаясь за содержимое кулака, пока на них не начали недовольно оглядываться работники музея. Сережа был физически сильнее, но духом слабоват. Он сдался первым. — Да пожалуйста! — с досадой воскликнул он и разжал руку. На груди у него закачался на шнурке зеленый пропуск с фотографией. У Кати округлились глаза. — «Сотрудник отдела Юго-Востока»… Ты?! Сережа с вызовом вскинул голову. — Ну да. Я устроился на работу! — Сюда?! — А что? — вскинулся Сережа. — Да, я музейная крыса! Потому что не хочу больше зависеть от папаши! Я мужик! А мужик — это тот, кто сам зарабатывает деньги! Так я ему и сказал. А теперь можешь начинать издеваться. — Я — издеваться? — удивилась Катя. — Над чем? Молодец! Уважаю! — Правда? — с подозрением спросил приятель. — Не прикалываешься? — Да я тебе завидую! — почти искренне воскликнула Катя. — По-моему, это круто — работать в Эрмитаже. В одном из величайших музеев мира! — Хе, — расцвел Сережа. — Ясное дело! А папаша сказал, что я лох, и что мне теперь все старые друзья будут вслед плевать и руки не подадут… — Почему? — удивилась Катя. — Это он, наверное, с досады так. — Да нет, он просто бюджетников за людей не считает. — Дурак твой папаша, — искренне сказала Катя. Сережа не стал с ней спорить. Хотя для характеристики своего отца держал в уме другие эпитеты, покрепче. — И как тебе только удалось? Неужели можно так просто прийти и устроиться? — Ну… вообще-то по блату. У меня тут мать работает, ты не знала? — Нет. А как же твой педагогический? — Перевелся на заочный. Жить-то на что-то надо, — объяснил Сережа с интонациями Катиного трудяги-папы. Видимо, уже сказывалось тлетворное влияние коллег-бюджетников. Потом он развеселился. — Ты бы видела наш разговор с папашей! Прикинь, он сидит у себя в офисе, тут пинком распахивается дверь, и появляюсь я! Подхожу… — Сережа выдвинул нижнюю челюсть и насупил брови, — да как тресну кулаком по столу! Папаша аж подскочил! А я ему показываю фа… Ну, если точнее, просто говорю: «Все! Кончилась твоя власть надо мной! Я свободен! Словно птица в небесах!» — Так же нельзя, — усомнилась Катя. — С родным отцом… Сережа радостно заржал. — Можно-можно! Он со мной уже второй месяц не разговаривает. А за глаза называет «этот музейный крысеныш». На мать орет почем зря, что меня сюда устроила… |