Книга Та еще семейка, страница 41 – Алексей Макеев

Часов в пять вечера, когда блеклое солнце исчезло, увязнув в тумане, пропахшем выхлопными газами, из рассыпанно шагавшего по тротуарам населения выделился стройный силуэт девушки. Одетая в поношенную куртку и вязаную шапочку «колокольцем», девушка подошла к Салону аргентинских танцев. Тяжелая дверь открылась и впустила ее.

Брюнет с безукоризненным пробором в лакированных волосах сиял в полутьме ухоженными зубами. Над весьма гламурной улыбкой изогнулись червеобразные усики.

— Мисс, вы прелестны даже в этой экипировке. Готов распахнуть перед вами объятия прямо сейчас. — На охраннике Пигачеве вместо кителя с аксельбантом отлично сидел вельветовый пиджак цвета «маренго», рубашка была салатная, пламенел красный галстук. Брюки с образцовыми стрелками, обувь от «Лемонти». Чтобы подчеркнуть свою элегантность, Пигачев включил один светильник при входе.

— Жора, это вы смотритесь потрясающе… и усики… Какая прелесть! Вам безумно идет, просто жутко.

— Когда же, Галочка? Дни летят, а наша интимная встреча все откладывается.

— Что мне делать! — горестно сложила ладошки Галя Михайлова и заломила трагическими уголками подрисованные лиловатые бровки. — Марина Петровна предупредила меня, что не потерпит…

— Сама Илляшевская? — Самодовольное лицо Пигачева озабоченно вытянулось. — У тебя с ней что?

— Пока ничего. Но она сказала: если узнает, то…

— Она не узнает! Мы будем молчать, как рыбы… об лед… — мягко рассыпался баритональный бархатный смех.

— Вы шутите, а мне не до шуток. Я боюсь. Давайте отложим нашу встречу, Джордж. Может быть, Марина Петровна передумает…

— Вряд ли она передумает, если наметила, — с откровенной неприязнью к обсуждаемой даме произнес Пигачев, убеждаясь, что его эротические планы откладываются на неопределенный срок. — Ну что ж… Позволь, Галочка, презентовать тебе этот французский спрей. Фирма гарантирует запах фиалок в течение двух часов. Ницца. Прошу, плиз… — Пигачев вручил девушке ароматическую «шпыргалку» в виде металлической башенки, к тому же затейливо напоминавшей стилизованное подобие восставшего мужского достоинства, на что красавец Джордж любезно намекнул.

— Ой! — вскрикнула Галя, закатывая голубые глаза. — Это прикол, это класс. Спасибо, Жора, май дарлинг.

— Твой аккордеон, Галочка. А это… этот пакет…

— Что такое? — удивилась Галя, кладя подаренный спрей в карман куртки. — Дополнительная ноша?

— Обязательно доставь лично Марине Петровне Илляшевской. — Голос Пигачева стал тверд, игривая влажность взгляда деловито подсохла. — Доставь как можно аккуратней, потому что…

В этом месте их разговор был прерван. Дверь на улицу неожиданно крякнула, и в вестибюле появились энергичные, скромно одетые люди. Четверо.

— В чем дело! — гневно воскликнул охранник. — Почему врываетесь в частное учреждение? Я вызову…

Двое мужчин молниеносно схватили его за руки, оттащили под самый светильник, не дали сбросить пакет. Один из вошедших предъявил удостоверение.

— Подполковник Харитонов. Комитет по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств. Пигачев Георгий Семенович? Вы задержаны. Ваш сотовый телефон пока изымается. Ребята, заберите у него газовый пистолет.

— Я ни в чем не виновата! — отчаянно закричала Галя Михайлова, изображая насмерть перепуганную простушку.

— Она действительно ничего не знает, — проявляя благородство, вступился за Галю бледный Пигачев и отвел потухший взгляд.

— Это мы будем выяснять. Эксперт, зафиксируйте отпечатки пальцев на этом пакете. Девушка, что там у вас?

— Аккордеон, — пролепетала Галя.

— У нас имеются сведения, что в вашем аккордеоне упаковки с героином. Таким образом, вы являетесь наркокурьером.

— Я? — заплакала по-детски жалобно Галя. — Жора, как вы могли… Как вы…

— Заткнись, дура, — злобно прошипел Пигачев, теряя крупицы своего неожиданно проявившегося благородства.

Вошел еще один опер в длинном пальто и сером войлочном пирожке.

— Капитан, — обратился к нему подполковник Харитонов, — отведите девушку с аккордеоном в машину.

— Пойдемте, — сказал Маслаченко Гале Михайловой. — Вы задержаны. Будете отвечать на вопросы следователя.

— Нет, нет! — Галя пыталась сопротивляться, пока капитан выводил ее из салона.

— Пигачеву наручники, — продолжал распоряжаться Харитонов, моложавый человек интеллигентного вида. — Где ваш директор? Где Алимова Ануш Артуровна?

— Ее сегодня нет, — хмуро ответил Пигачев.

— Вася, — обратился к молодому рослому сотруднику подполковник, — проверь все помещения. А где ваш коллега Роман Стеценко? — снова обратился он к охраннику.

Пораженный осведомленностью полиции, Пигачев обиженно скривился:

— Я не обязан знать, где находятся все служащие салона. Вы еще спросите, где танцоры, музыканты? Где бухгалтер?

— И танцоры, и музыканты будут давать показания, если понадобится. Бухгалтер тем более.

— Вам придется доказательно обосновать ваши действия, подполковник, — негодующе произнес Пигачев, потрясая наручниками. — У Ануш Артуровны очень серьезные связи. Вы даже не представляете себе, насколько серьезные.

— Обоснованием своих действий мы только и занимаемся, — невозмутимо сказал Харитонов. — А уж дальше прокуратура, суд.

— И адвокаты. Имейте в виду, хорошие… лучшие адвокаты, — ехидно ухмыляясь, добавил охранник.

— Ладно, хватит. Растявкался тут, блатной аристократ, — вмешался другой опер. — Взяли тебя с поличным? Взяли. Сколько в пакете наркоты? Килограмм? Больше? Значит, получишь пятнадцать лет, понял? Выводить, товарищ подполковник?

— Выводи, Саша, скромно и тихо. По-приятельски. Ты проверил помещения?

— Так точно, везде чисто. Ни людей, ни наркоты нет.

— Подслушки, видеокамеры не обнаружил?

— Вроде бы не обнаружил.

— Потом еще раз проверим досконально. Заканчиваем, уезжаем. Сейчас Аполлинарий Кузьмич дверку замкнет — и все.

Наркокомитетчики вывели Пигачева, сели с ним в забрызганный грязью джип и уехали.

А еще через полтора часа Галя Михайлова с аккордеоном за плечами и пакетом в полиэтиленовой сумке вошла в электричку.

Добравшись, как обычно, до поселка «Липовая аллея», она приблизилась к феминистскому клубу. Сказала пароль, перед ней разъехались створки бронированных ворот. Под фонарями блестел отполированный «Мерседес» Илляшевской, рядом «Ауди» Любы (Галя знала теперь: ее фамилия Кокова). Стояли и чьи-то красноватые «Жигули». Увидев эту машину, Галя вздрогнула, остановилась. Сдвинула шапочку «колокольцем», призадумалась, даже потерла лоб. Номер, что ли, показался знакомым?..

Дежурившей обычно охранницы Инги почему-то на месте не оказалось. Галя поставила ногу на первую ступеньку крыльца и услышала: «Здравствуй, Галина Васильевна», — отчего дыхание у нее остановилось на несколько секунд.