Книга Великий Дракон, страница 67 – Олег Дивов

Вопросительно посмотрел на Вэня.

— Майор Иван Ким, — представил его Август.

— Да, помню это имя. Списки лиц, сопровождающих некоторых персон, я просматривал лично. Майор, империя была неласкова с вами, но вы так полюбили ее, что решились приехать еще раз?

Интонация молодого императора была настолько ровной, что я прямо заслушалась. Истинный царедворец, куда до него нашим принцам, даже Августу. Хоть ты тресни, не угадаешь: то ли этот симпатяга отправит сейчас Вэня на кол, или что тут у них принято забивать шпионам в задницу на данном этапе исторического развития, то ли орден ему вручит за красивые глаза. Одно я знала точно: сначала он благосклонно выслушает ответ.

— Сэр, любое государство неласково к разведчикам другой страны. Хотя империя в общем ряду выделяется особенной манерой отправлять пойманных агентов домой по частям.

— Вы знали, на что шли, — парировал император. — Но, должен отметить, мне не по сердцу этот прием. Он весьма эффективен с точки зрения морального подавления, что есть, то есть. Но это какое-то заимствование, оно не имеет ничего общего с традиционными китайскими методами. Я бы даже сказал, отдает пошлой японщиной — ну, понимаете, якудза там эта, отрезанные мизинцы… Мы откажемся от таких приемов. Определенно, раз и навсегда откажемся. Китай должен быть китайским до кончиков ногтей.

— И что же такое истинно китайское вы будете практиковать вместо расстрела? Бамбук, крысы, вареное мясо? — осведомился Август.

Император вежливо посмеялся.

— Лорд Маккинби, вы ведь по первому, незаконченному образованию, — историк-архивист? С мифами и легендами вы действительно хорошо знакомы. Но Китай всегда был очень передовой страной. Многие технологии пришли в Европу от нас. Большинство ваших коллег сходятся во мнении, что тот же порох изобретен в Китае. Почему мы должны отказываться от расстрела, например, если порох — наше изобретение?

— Логично, — сказал Август.

Император подал чашку мне, остальным показал на приборы, мол, не стесняйтесь. И со своей чашечкой откинулся на спинку стула.

— Майор, так все-таки?.. Признайтесь, вы любите империю.

— Разумеется.

Кажется, расстрел отменяется, подумала я, но орден тоже не дадут.

— Хороший разведчик должен любить своего врага?

— Враг — понятие сиюминутное. Оно ничто перед Вечностью.

— Но если мстишь за своих родителей?

— Всякое бывает. У твоего врага могут быть такие прекрасные дети, что не грех отказаться даже от мести.

— И какое же дитя у империи?

— У империи миллиарды детей, и каждый из них может оказаться новым Спасителем. А мне тем легче, что мои родители по сей день живы.

— Но вы не случайно оказались здесь.

— Председатель Юй…

Император вскинул ладонь:

— В этом кабинете — без чинов. Вы ведь знаете?..

— Знаю, — согласился Вэнь. — Я давно в отставке. Я выплатил все долги как своей Родине, так и империи. Могу позволить себе заняться тем, чем мечтал с детства.

— И о чем вы мечтали?

— Каллиграфия.

Император не выразил ни удовольствия, ни раздражения.

— Скажите об этом вашему переводчику.

— Я давно превзошел Суна Цзымина.

— Вы можете оценить его мастерство?

— Могу. Но я бы счел за честь мести полы у его бабушки.

Император позволил себе медленную, опасную усмешку:

— Вы назвали свою цену, майор Ким.

Вэнь ответил лишь взглядом, мол, знал, на что шел.

— Что ж, майор, раз вы живы и сумели вернуться, то вы прекрасный специалист. Я рад видеть вас. Мне незнакомо ваше лицо, но не удивлюсь, если вы участвовали в той тайной сети, которая снабжала меня и моих школьных друзей запрещенной литературой. Ах, чудесные времена! Риск, азарт… Обладание этими чудесными книгами развивало наш детский еще разум — независимо от того, что мы вычитывали на страницах. Ведь нам приходилось прятать контрабанду от наставников, читать ее тайно и вести себя так, чтобы никто не заподозрил неладного. Мы и сами отчасти стали нелегалами в родной стране, вынужденные изо дня в день притворяться теми, кем уже не были. И если бы меня, например, поймали… Поверьте, майор, моя участь оказалась бы хоть и легче вашей, но столь же незавидна. В точности, как и вы, я рисковал жизнью… Лорд Маккинби, нескромный вопрос: вы сами выбираете, кто из разведчиков будет сопровождать вас в том или ином путешествии?

— Вы хотели сказать, кто из ветеранов спецразведки, не так ли? — невозмутимо уточнил Август. — Сэр, с тех пор, как я взял своим ассистентом отставного офицера, количество их в моем окружении неуклонно увеличивается. Подобное тянется к подобному.

— Да, да, — задумчиво согласился император. — Я слыхал, на ваше решение повлияла весьма романтическая история? Мне говорили, леди Берг спасла вашу жизнь, еще когда вы были студентом.

— Именно так. Я совершил ошибку, недооценив некоторых людей, и едва не поплатился за нее. Согласитесь, человек, способный исправить мою ошибку, — это достойный партнер в моей нелегкой и небезопасной работе.

— Безусловно, — император кивнул.

Очень трогательно, подумала я, особенно с учетом того, что в мою сторону никто даже не поглядел. Ну а кто я для них, вершителей судеб и властелинов мира — так, баба. Нечто среднее между Вэнем и Василисой. Чаю выпить, что ли, пока они тут меня обсуждают…

— Вы ведь работали с Дмитрием Павловым, верно? — продолжал демонстрировать осведомленность император. — И недавно вам предложили еще одного специалиста того же профиля, но вы отказались. Почему вы остановили свой выбор на майоре Киме?

— Потому что только он обладает всеми необходимыми для меня знаниями, навыками и душевными качествами, — сообщил Август с такой зверской серьезностью, что у меня скулы чуть не свело.

На всякий случай я уткнулась в свою чашку. Чай был великолепен даже на запах. Чертовы китайцы раз за разом подсовывают мне вкусненькое, когда нет возможности толком оценить его — вместо того чтобы смаковать угощение, приходится вслушиваться в разговор. Что господин Тан, что этот красавчик: ну никакого понимания. Одно слово: мужики.

— Вы закончили магистратуру по социологии — я верно помню, что разведка у вас проходит в группе социальных наук? — по специальности «Великая Китайская империя». Леди Берг тоже училась, но по понятным причинам не закончила. И ваш новый сотрудник — специалист-практик, много лет работавший в империи. У вас есть какие-то виды на империю? Планируете тесные отношения? Вы ведь не только инквизитор, вы в первую очередь герцог Кларийский.

— Майор Ким умеет ремонтировать моего киборга, — сказал Август. — И это главное его достоинство для меня.

Император даже бровью не шевельнул, но я готова была побиться об заклад: после этой фразы он смотрел на Августа уже по-другому. Раньше он только приценивался к герцогу Кларийскому. Теперь — оценил и что-то для себя решил.