Книга Великий Дракон, страница 70 – Олег Дивов

Официально Соня не знала ни одного языка, кроме китайского. Учителя отмечали ее успехи в каллиграфии и стихосложении. Неплохо музицировала, пела и танцевала. Из наук ей примерно одинаково хорошо давались история, математика, физика, чуть хуже биология и совсем никак — химия. Отлично бегала и плавала.

— Без знания федерального бежать бессмысленно, — заметил Вэнь, — поэтому я сомневаюсь, что она действительно его не знала. Если ей перед побегом вшили шунт, то уж и языку точно научили. На самом деле во дворце запрещенной литературы было — море. Ее читал весь молодняк.

— Узнай наверняка, — сказала я. — Особенно — что именно она читала.

— Само собой.

— Так, врача, который вшивал ей шунт, расстреляли. Вместе с медсестрой. Его семья?..

— По-моему, ее тренер по у-шу перспективней.

— Хотя бы потому, что жив, — согласилась я. — Ее обслуга… Тоже. Но насчет побега спрашивать бессмысленно. Они ничего не знают. Только привычки.

— Ты нарочно не хочешь знакомиться с тем, что собрали местные особисты?

— И ничего не добились. Вэнь, ты веришь, что шестнадцатилетняя сопля вовсе без жизненного опыта сумела обвести вокруг пальца буквально всех? Здесь же прислуга собаку съела на подсматривании, подслушивании и доносах. И никто ничего не заметил? Этот парень с Сайгона, куашнарский разведчик, он что — был тут на положении доверенного слуги? Кто устраивал свидания Сони с этим парнем?

— Поэтому, сдается мне, император и не хочет, чтобы искала его разведка, — хмыкнул Вэнь. — Ведь по всему выходит, что побег Соне устроил или он сам, или кто-то из его ближнего круга.

— Но нам он, конечно, ни черта не скажет.

— Потому что репутация императора.

— Поэтому остается только узнавать у прислуги, с кем именно из дворцового персонала общалась Соня.

— А что это нам даст? Если выпроводили с разведчиком…

— Которого потом случайно убили.

— Слабо, — возразил Вэнь. — Но я проверю. Кстати, я-то допросы прислуги проглядел одним глазом. Благо, я теперь могу это делать отдельно левым и правым. Раньше тоже умел, но голова болела ужас как, а сейчас — никаких проблем. Вас, кстати, не учили?..

— Нам запрещали. На этом слишком легко спалиться. И вряд ли тебя примут за шпиона — решат, что ты киборг. А это сразу паника и стрельба. И ты верно сказал, голова раскалывается… Чего смеешься? Ну да, пробовала. Все пробовали. Интересно же. А потом Кид Тернер сказал: застукаю хоть одного с косоглазием — отчислю сразу.

— Тернер умница, — сказал Вэнь. — Но дурак. Не сердись, я в хорошем смысле.

— Верю. Ну и что там с допросами?

— Вопрос, контактировала ли Соня с прислугой за пределами своего персонального штата, не задавался вообще. А старый пень своего наследника ненавидел, между прочим.

— Думаешь, крот был из числа людей старого императора?

— Нельзя исключить.

— Тогда я прямо готова поверить, аж всем сердцем, что Соня сумела скрыться. Да если хоть половина того, что я знаю про Старика, правда, то ей перерезали голосовые связки, поломали часть пальцев и продали в бордель. Причем не на Сайгоне, а где поближе и понадежней.

— Это если Старик хотел от нее избавиться. Кстати, он не стал бы заморачиваться — мешок на голову, камень на шею и в фонтан посреди парка. В воспитательных целях, так сказать.

— А есть причина, по которой он мог бы оставить ей жизнь?

— Если только старческий каприз.

— Знаешь, что самое подозрительное? Ей после беседы с императором не удалили шунт. И не усилили охрану. Вообще ничего не сделали.

— Я и говорю — косяк на старого, по всему. Но я бы не забывал про молодого. Может, старый подловить его хотел.

— Ладно, едем дальше. Человек из Куашнары. Настоящее имя неизвестно. У тебя в Куашнаре нет подходящих знакомств?

— Ты не поверишь.

Я изумленно посмотрела на него:

— Что, правда?

— Вот те крест. Контакты сдавать обязан?

— Лучше да.

— Арнольд Мирра. Сейчас он замминистра иностранных дел и никогда не станет министром, потому что разведчики всегда вторые.

— Думаешь, он так тебе и выдаст служебную тайну?

— Ну, я ж его не выдал, — Вэнь ухмыльнулся, — никому не сказал, что он по-дружески кое-чем делился с Греем. Мирра тогда служил на Сайгоне и очень хотел попасть в столицу. Грей ему помог. Он ему такой шикарный подвиг инсценировал, что Мирру прямо сразу на повышение в министерство взяли. Но перед этим Мирра вывез меня вместе с моей добычей на служебном корабле.

Я вспомнила о страшной и необъяснимой гибели Грея. Так-так, он слишком много знал о человеке, который сейчас рулит всей разведкой Куашнары… Стоп. Август прав. Я работаю совершенно по другому делу.

Тут меня осенило.

— Вэнь, послушай, а это нормально, что некая дочка какого-то пограничного чиновника оказалась на половине Куашнары и там посещала дамский салон?

— В принципе, возможно. Но перечень таких дочек очень невелик.

— Я о другом думаю: почему нам не назвали ее имя?

— Потому что ее не существует.

— Или потому, что она, допустим, внебрачная? Мэдлин Рассел-Грей говорила, что на сторону Куашнары часто наведывались шанхайские мальчики из хороших семей. Кто-то из них мог, например, завести там любовницу. Для той же Сони разница между китаянкой и полукровкой должна быть очень хорошо заметна. Потому она и не насторожилась, что увидела не китаянку, а полукровку.

— Ну да, а сюда дамочка попала как туристка, папа устроил образовательно-увеселительную поездку с экскурсией по дворцу.

— Учитывая их нравы, мог к жениху на смотрины свозить. Побочная или нет, а пристраивать надо.

— Версия.

— Что у нас осталось… Ну да. А как Соня пересекла границу без чипа? Значит, чип уже был?

— И когда именно пересекла. — Вэнь поднялся. — Делла, на сегодня пока задач хватит. Давай разберемся с вводными, тогда будет видно, в каком направлении копать. Я пошел.

— Что, прямо сразу?

— Нет, сначала пообедаю. Чао. Вечером доложу.

* * *

— Какая досада, что на всю программу отведено так мало времени, — жаловалась мне сенатор Кимберли Тако. — Я только здесь осознала, что переоценила свои силы. Я не ожидала, что здесь все такое огромное, такие безумные расстояния… Кажется, я успею только ознакомиться. Какая досада. А ведь это шанс поработать, провести исследования, я специально взяла с собой социологическую группу…

Я поделилась с ней взглядами Лайона Маккинби на Китай и его культуру.

— Делла, генерал Маккинби, безусловно, умный человек, — сказала миссис Тако. — Но все-таки он склонен упрощать. Того китайского народа, который создал легендарную культуру, не существует. Он всегда был этнически неоднородным. Заметьте, как и другие нации того же типа — скажем, русские или индийцы. Современная империя вобрала в себя переселенцев из самых разных этносов, в том числе и крайне непокорных. Но механизмы социальной зависимости продолжают работать. Социологи выдвигали множество версий, но ни одна из них так и не приблизила нас к пониманию этого процесса…