Онлайн книга «Брак по-австрийски. Исповедь эмигрантки»
|
– И всему этому нужна хозяйка. Такая, как ты. – Петер подвел меня к краю террасы. – Смотри, вон там – Германия. Мы туда скоро поедем. А с противоположной стороны Италия. Мне в Италии очень нравится. Туда мы поедем тоже. – С тобой – куда угодно, – я поцеловала его руку. – Ну, а сейчас надо отпраздновать твое прибытие! – и Петер увлек меня обратно в комнату. – Здесь у меня было кое-что припасено! И он достал из холодильника охлажденную бутылку, которую открыл буквально несколькими движениями. – Ух ты, шампанское! – я захлопала в ладоши. – Спасибо! – Это не шампанское, а просекко, – поправил Петер, наливая напиток в бокалы. – А в чем разница? – спросила я. – Просекко – итальянское. А шампанское – это торговая марка. И называть так в Европе можно только те игристые вина, которые сделаны в регионе Шампань во Франции. – Как все сложно, – хихикнула я. – А у нас все называют шампанским и не заморачиваются. – Это потому, что у вас Украина и никто не соблюдает закон. А здесь – цивилизация и правила ведения бизнеса. От этого казалось бы незначительного замечания мне стало обидно. Петер снова будто невзначай опустил нашу страну, подчеркнув превосходство своей. Может, это было и незаконно, о чем я раньше не догадывалась, но у нас игристые вина называли шампанским, и я их любила. Потому что они были родными, привычными и вкусными. Но, прежде чем я успела прочувствовать всю глубину обиды, Петер снова вернул меня в сказку, чокнувшись своим бокалом с моим. Я отогнала от себя мысли о несправедливости и улыбнулась. Просто мой избранник был перфекционистом и любил порядок. Я собиралась принимать его таким, какой он есть. И эту его черту – тоже. Сделав несколько глотков, мы принялись обниматься, и очень скоро это переросло в приятный, медленный секс на диване. В домашней обстановке Петер был очень хорошим любовником – он ласкал меня и говорил много приятных слов. А потом он даже несколько раз шлепнул меня по попе, как я любила. Все это продолжалось больше часа, не сравнить с несколькими минутами в Киеве. – Я так рад, что ты теперь со мной, Ванес… Он осекся. – Что? – не поняла я. – Я очень рад, – тихо повторил Петер, становясь неожиданно более сдержанным. И уже через минуту он слез с меня, так и не завершив нашу идиллию. Его эрекция неожиданно пропала. Я почувствовала, что что-то произошло. Но ничего не поняла. – Поехали, я хочу тебе еще кое-что показать, – и Петер снова куда-то меня повел. Мне ничего не оставалось, кроме как покорно следовать за ним по пятам и ждать очередных сюрпризов. Но то, что произошло дальше, я предугадать никак не могла. Через двадцать минут езды по проселочным дорогам, а затем непродолжительного подъема в гору мы очутились у шикарной, просто огромной виллы. Петер, ни слова не говоря, подъехал ко входу и заглушил мотор. – Вот! Это наш дом. Я плохо помню, что было дальше. Как во сне я поднималась по ступенькам этого дворца. В сравнении с ним квартира в Имсте показалась обветшалой каморкой. Петер, обычно более сдержанный, открыл дверь с широкой улыбкой на лице. Он явно гордился собой и сюрпризом, который мне устроил. Я вошла в холл. Это было что-то! Мраморный пол, каменные колонны, витые лестницы… Классика и хай-тек. Дизайнерская мебель. Множество комнат. Все новое. И большое, очень большое. Петер повел меня по дому. Вначале мой ослабевший мозг пытался как-то анализировать происходящее и следить за маршрутом. Но уже на втором этаже я потерялась в этом обилии коридоров, дверей и переходов. Одних только туалетов я насчитала пять! Ну а третий этаж с выходом на гигантский участок и бассейн меня просто убил! Причем не могу сказать, что все это меня сильно обрадовало. Первой мыслью было: «Бедный бухгалтер? Ну как, как он мог все это скрывать?!» А второй: «Кошмар, это сколько здесь придется убирать!..» Когда путешествие по дому закончилось, я сумела выдавить из себя вопрос: – Но почему ты мне ничего не сказал? – Хотел сделать тебе приятно. – Знаешь, такие новости могут и в ступор вогнать. Это все как-то чересчур. – Тебе не нравится? – Да нет же, конечно, нравится. Но я не ожидала этой роскоши. Петер пожал плечами. – Ничего особенного. Хочешь, примем вместе ванну? Конечно, отказаться от его предложения было невозможно. Из холодильника тут же была извлечена еще одна бутылка шампанского. Ах, простите – просекко! А затем мы отправились в джакузи, которое было отделено от громадной спальни стеклянной стеной. Уже сидя в воде и массируя мне шею, Петер сказал: – На самом деле я не сказал тебе, потому что хотел проверить тебя. Да, я очень богатый человек. Ты можешь представить, сколько женщин хотели бы оказаться на твоем месте? Но мне они не интересны. Я хотел настоящих чувств. Чтобы ты любила меня, а не мои деньги. И ты показала, что тебе нужен именно я. А это все… ну, бонус, что ли. Награда за твою искренность. – Хорошая награда! Все же почему-то я не могла в полной мере ею насладиться. Что-то во мне протестовало. Как будто Петер использовал меня в качестве лабораторной мышки для своих тестов. Пусть и во благо, но он меня обманул. А ведь обещал никогда не врать! Все это время он добросовестно играл роль бедного парня, а потом одним взмахом руки все изменил, не спросив, хочу я этого или нет. Так было нечестно! Он притворялся, тогда как я все это время была с ним до конца откровенна. Внезапно мне в голову пришла еще одна мысль. – Скажи, – осторожно поинтересовалась я. – А тогда, в Киеве, наша с тобой ночь… – Какая ночь? – спросил он, будто ничего не помнил. – Ну, наша первая ночь. – Да? – Она все никак не выходит у меня из головы. Ты сказал, что не будешь меня трогать, а потом мы все-таки сделали это. – И что? – Я не поняла логику твоих поступков. Это тоже была какая-то проверка? – Конечно. Мне нужна жена с принципами. Если бы ты на меня с лету запрыгнула, ты бы не была такой интересной и желанной. – Но ведь ты сам, первый, в результате все начал. – Н-да… Я ведь не железный. Попробуй устоять, когда рядом лежит такая красота. – Не понимаю, – сказала я. – Ты как маленький ребенок, – сказал Петер. – Тебе и не обязательно все понимать. Очень хотелось возразить, но было как бы и нечего. Словами «маленький ребенок» Петер минимизировал мою роль в этой ситуации. Возражать – значило бы спорить. А я – снова! – не хотела портить момент. |