Онлайн книга «Ничего особенного»
|
– А камень для чего? – Это… – Летчик покраснел. – Это талисман… На счастье… Не таких орлов хотел бы иметь Громов у себя на службе. Но служба – не жена. Выбирать не приходится. Кого пришлют, тем и командуешь. – Ладно, идите, – разрешил Громов. Летчик зашагал по полю. – Молодой человек! – позвала почтальонша Зинаида. Летчик не обернулся. – Мужчина! – поправила себя Зинаида. – Вы мне? – Вам, а кому же еще… – сказала Фрося. – Тебе тут письмо заказное пришло. Распишись… * * * На городской площади летчик сел в рейсовый автобус. – Простите, – спросил он у кондукторши, – до Бересневки далеко? – Да не… До Лещевки – сто… А там пешком километров семь… Летчик достал из кармана повестку из милиции и стал ее изучать. Повестка была странноватая. Рядом со словом «товарищ» была зачеркнута чья-то фамилия, а сверху написано «летчик МК 44–92». В разделе «явиться» адрес был зачеркнут, а сверху написано: «Деревня Бересневка, Сукино болото». Летчик пожал плечами, спрятал повестку и достал из планшетки карту. * * * В мире творились самые невероятные события: дефицит торгового баланса Мексики в первом полугодии 1978 года составил 693 миллиона долларов; израильские агрессоры угнали и уничтожили японский пассажирский самолет «Боинг-707»; Министерство связи СССР выпустило в обращение почтовый блок, посвященный 500-летию со дня рождения выдающегося итальянского художника Джорджоне. А Танька Канарейкина собиралась на свидание. Она вышла из дому в галошах на босу ногу, в байковом халате и в платке, повязанном по самые брови, как у бабки Маланьи. Позади шла Вероника и несла узелок. Прошли по деревне как две странницы. Вышли к оврагу, и тут случился легкий маскарад: Танька сбросила халат, галоши, платок и оказалась в полном боевом снаряжении: юбка-миди и кофточка-лапша. Развязала узелок, достала босоножки-платформы. Переобулась. Вероника сложила и связала в узелок все ненужные одежки. – Значит, так: ты ему «здрасте», он тебе «здрасте», – напомнила Вероника. – Ты говоришь: «Хотите, я вам спою?» Он говорит: «Хочу». Ты споешь, он влюбится… – А вдруг не влюбится? – Обязательно влюбится. Вон я на елке спела, так в меня сразу трое влюбились. Ты споешь, он скажет: «Давайте с вами дружить». – Знаешь что, – попросила Танька сестру. – Ты в кустах спрячься. А если он полезет целоваться, выйди и скажи: «Таня, тебя папа зовет». – Ага… а мне посмотреть интересно. – Идет… – ахнула Танька. – Прячься. Вероника ринулась в кусты, а Танька села на сваленное дерево и застыла. По полю с компасом в одной руке и с картой в другой шел летчик. Приблизился к Таньке. Спросил: – Девочка, это Сукино болото? – Да… – пролепетала Танька. Болото выглядело как романтический заросший пруд, и было непонятно, почему оно называется болотом. И вообще ничего не понятно. Летчик пожал плечами. Потом сунул компас в карман и стал прохаживаться перед Танькой, не обращая на нее ни малейшего внимания. Танька была так смущена и перепугана, что даже не могла понять: нравится ей летчик или нет. Джинсы в обтяжку, а выражение такое, будто он получил из дома плохое письмо. Стоит тут, возле Таньки, а думает о чем-то другом. От деревни по дороге на велосипеде ехал Вадим. К багажнику была привязана пластмассовая канистра. Стало быть, его послали за керосином. Вероника вылезла из кустов и стала так, чтобы Вадим ее заметил. Когда Вероника чего-нибудь очень хотела, она обязательно добивалась. Так вышло и на этот раз: Вадим ее заметил. – Пришел? – спросил Вадим, притормаживая около Вероники. Он был в курсе событий, поскольку через него доставали повестку из милиции. – Пришел. Вон они. Вадим слез с велосипеда и примкнул к наблюдательному пункту. – Ничего, – определил Вадим. – Фирма. – Он на трубе играет, – похвастала Вероника. – Пойдем в клуб, – позвал Вадим. – На семь часов. Там кино привезли. Индийское. – Не могу, – отказалась Вероника. – Я тут должна сидеть. – Зачем? – Когда летчик полезет целоваться, надо выйти и сказать: «Таня, тебя папа зовет». – Он еще не скоро полезет, – убежденно сказал Вадим. – Можно посмотреть и вернуться. * * * Бабка Маланья несла ведра на коромысле, когда ее догнали на велосипеде Вадим и Вероника. Вадим выжимал педали, а Вероника сидела на раме. – Баба Маланья, будь другом, а? – обратился Вадим. – Посиди в кустах у Сукина болота. – Чего? – удивилась Маланья. – Там Танька с летчиком. Гуляют, – объяснила Вероника. – Как летчик к ней полезет целоваться, ты выходишь и говоришь: «Таня, иди домой, тебя папа зовет». – А что за летчик? – поинтересовалась Маланья. – Из Верхних Ямок. – Не пойду, – отказалась Маланья. – Вдруг он мне в лоб закатает… – Не закатает, – сказал Вадим. – Он культурный. – Музыкант, – добавила Вероника. – Ну и что? Федька Федосеев тоже музыкант. На гармошке играет. А как надерется, пять человек не свяжут. Маланья поправила на плечах коромысло и пошла своей дорогой. Вадим посмотрел ей вслед. – Да черт с ними, – сказал он, имея в виду Таньку с летчиком. – Не убьет же он ее, в конце концов. Ну, подумаешь, поцелует один раз. Что с ней сделается… – Нет, – не согласилась Вероника. – Это безответственно. Вадим покрутил головой и вдруг увидел по другую сторону пруда Мишку Синицына. Мишка мыл свой мотоцикл, загнанный в пруд. – Миш! Будь другом, а? – громко, напрягая горло, крикнул Вадим. – А чего надо? – громко крикнул Мишка. – Посиди в кустах у Сукина болота. – А зачем? – Мишка выпрямился и перестал мыть свою машину. – Там Танька с летчиком. Гуляют! – крикнула Вероника. – А мое какое дело! – Как летчик к ней полезет целоваться, ты выходишь и говоришь: «Таня, иди домой, тебя папа зовет». А дальше действие развивалось следующим образом: летчик все прохаживался взад-вперед, ожидая того, кто его вызвал повесткой, Танька смотрела в спину летчика, а когда он оборачивался, тут же отводила глаза и напряженно смотрела перед собой. Летчику надоело ждать. Он остановился и спросил: |