Онлайн книга «Белый царь - Иван Грозный. В 2 книгах. Книга 2»
|
В коридоре появился Курт Рингер. Ургин-старший остановил его и сказал: – Погоди, лекарь, разговор есть. – Я слушаю тебя, князь. Дмитрий приказал сыну: – Оставь нас, Лешка! – Да, отец. Я во дворе буду. Проводив сына, Ургин взял немца под руку. – Ведь так зовут – Курт? – Да, Курт Рингер. – Так скажи мне, Курт, что за хворь такая прицепилась к государю? – По-русски объяснить не могу, князь, извини. Приступы резкой головной боли, иногда с потерей сознания и зрения. Кратковременные, но сильные. Иногда судороги бывают. Мне известна эта болезнь, но я не могу назвать ее по-русски. – А опасна та болезнь? – Всякая болезнь опасна. Взять моего отца. От болячки умер. Случилось заражение крови. – Но коли тебе известна болезнь царя, ты должен его вылечить. – Делаю, что могу. Пока вот сумел сделать снадобье, облегчающее состояние государя во время и после приступа. Но надо найти средство, исцеляющее саму болезнь. – Так ищи! – Ищу, князь. Без дела не сижу. – Если тебе что надо, только скажи, всем обеспечу! – У меня есть все необходимое. – Значит, за жизнь государя я могу быть спокоен? – Князь, все в руках Господа. Прямой угрозы жизни государя я не вижу, а вот последствия приступов могут быть разные. – Что ты имеешь в виду? – То, что болезнь вызывает иногда ничем не объяснимую ярость, сильное раздражение, способное вывести человека из себя и толкнуть на непредсказуемые поступки. У царя пока такого не было, лишь боль, которая проходит быстро. Да, лечить государя надо, чем я сейчас усиленно и занимаюсь. – Понятно, Курт Рингер! Ты давай, лечи государя как следует. – Это моя обязанность. У тебя ко мне все, князь? Извини, дел много. – Все. Я надеюсь на тебя. Да что там я, вся Русь надеется. – Это сильно сказано. Сейчас у меня хороший помощник, очень способный юноша из посадских, Федот Борзов. – Сын Прохора Борзова? – Не знаю. Но юноша больших способностей, это вне всякого сомнения. Уверен, пройдет немного времени, и равному ему во врачевании на Руси не будет. – Даже ты с ним не сравнишься? – Даже я. Но пойду, князь, ты уж извини! – Конечно, Курт, ступай. Да поможет тебе Бог! Курт ушел. Покинул дворец и Ургин. Алексей стоял во дворе, держа за узду коня отца. – Ну что, батюшка, поговорил с лекарем? – Поговорил. Ты вот что, Алексей, коли во дворце каждый день бываешь, сопровождаешь государя в поездках, смотри за этим немцем и помощником его Федотом Борзовым. Обо всех изменениях в здоровье Ивана сообщай мне. Это тебе мой отцовский наказ. – Как скажешь. Это мне не трудно. Только Федот-то тебе зачем сдался? Он у немца на побегушках. – Говорят, способностей необыкновенных. Именно в лекарском деле. – Да ты что? А с виду не скажешь. Обычный парень, каких на Москве тысячи. – Он не обычный. Ты меня понял? – Да, отец, понял. Наказ исполню. – Домой-то когда сегодня возвратишься? Глафира спросит, что сказать? – Как освобожусь, так и вернусь. Сам понимаешь, служба у меня такая. – Ладно, служи. А я до дома. Ургин, несмотря на свои пятьдесят с лишним лет, легко вскочил на коня. Спустя полчаса он был на своем подворье. Подарок Ивана князь поставил к иконостасу. А через несколько дней начали разворачиваться события вокруг второй женитьбы Ивана Грозного. 15 июля 1561 года Кученей, дочь кабардинского князя Темрюка Идарова, в сопровождении брата Салтанкула и отряда охраны прибыла в Москву. Им отвели хоромы недалеко от Кремля. На следующий день невесту принимали во дворце. К 10 утра в царских палатах собрались митрополит Макарий, духовенство, ближние бояре. Приехал и князь Ургин. Иван велел привести невесту. Салтанкул ввел сестру в палаты. Кученей была в национальной одежде. Государь подошел к ней. – Вот ты какая, княжна Кученей! – Она у нас самая красивая, – сказал Салтанкул. – Вижу. Красавица. Только почему взор злой? Или против воли на Москву ехала? – Что ты, государь, – ответил Салтанкул. – Кученей счастлива стать твоей женой. Она не злая, добрая. Иван взглянул на брата невесты. – Ты и далее вместо нее отвечать будешь? Почему девица молчит? Уж не глухонемая ли она? По палатам прошелся смешок. – Прекратить! – осадил царь. Смешки тут же стихли. – Я не глухонемая, – воскликнула Кученей. – Так чего молчишь? В разговор вновь вступил Салтанкул: – Прости, государь, обычай у нас такой. Когда говорят мужчины, женщины молчат. – Что ж, обычаи уважать надо. Ладно, разговорится еще. – Царь повернулся к митрополиту: – Владыка, крестить их надобно. В первую голову Кученей. – Само собой, государь, – ответил Макарий. – У нас к таинству все готово. – Тогда и ее и брата заодно, если он против крещения ничего иметь не будет. Да и с венчанием тянуть не следует. Все! – Государь пошел на выход, по пути сказал Ургину: – Иди за мной, князь. Ургин пошел за Иваном. В палате, где когда-то заседала Избранная рада, царь присел в кресло. Ургин устроился рядом на скамье. – Как тебе невеста, князь? – Что ответить? Восточная красавица. – Да не такая уж она и красавица. Ростом мала. А глаза какие? Черные, злые! – По-моему, государь, ты предвзято относишься к ней. – Может, и так! Если честно, то безразлична она мне. Глядя на Кученей, вспомнил Анастасию. Признаюсь, на мгновение возникло желание прогнать эту княжну вместе с ее услужливым братцем. Не знаю, как сдержался. Сейчас она не вызывает у меня никаких чувств, кроме раздражения. А ведь ей быть моей женой, мне спать с ней в одной постели. Смогу ли? – На эти вопросы только ты ответишь. – В том-то и дело. Знаешь, кого я увидел в Кученей? Дикую кошку. Ты к ней с лаской, а она когти выпускает и шипит как змеюка. – Что же ты хочешь? Такие нравы у них в горах. Поживет здесь, изменится. – Она-то, может, и изменится, а я нет. Но хватит об этом. На свадьбу придешь? Приглашаю со всем семейством. Пира особого устраивать не буду, но угощу всех знатно. Придешь? |